Так что поверим убийце, наверняка ненадолго упал в обморок. А уж потом револьвер, деньги, документы по карманам – и вспоминай как звали! И всё же какой-то особенный грабитель, не находите? Золотые кольца оставляет, а бумажки и документы на имя Бабушкина забирает. И это не совсем понятно. Пусть данное обстоятельство будет «нестыковкой» под номером три.
Хотите ещё один вопрос? Где те денежные средства, из-за которых поплатился жизнью Василий Бабушкин? Как там у классика: «Где деньги, Зин?..» Ах да, сто восемьдесят семь рублей, изъятых у Орлова. О них я как-то и запамятовал, о тех кредитках на сумму сто пятьдесят два рубля и в серебряной разменной монете на тридцать пять целковых. И что? Из-за этих «тридцати сребреников» двух человек наповал?! А ведь это даже не «нестыковка» – это какое-то недоразумение, нонсенс. Попросту – дурь несусветная!
Выходит, это не было умышленным убийством с целью ограбления. Тогда что же? Заказное убийство, замаскированное под ограбление? Или… случайная трагедия?
Чтобы лучше «прочувствовать ситуацию», предлагаю вспомнить, что творилось в России с финансами в начале двадцатых. Творилось же следующее: был хаос! К моменту описываемых событий страна делала первые шаги выбраться из крутого пике инфляции и пучины девальвации советского рубля. Достаточно сказать, что сто тысяч рублей в 1921 году по стоимостной значимости равнялись царской копейке. Это и есть кризис – инфляция вперемежку с девальвацией.
И с этим нужно было что-то делать. Финансовая неразбериха, прежде всего, была связана с тем, что в обращении находилось огромное количество денег различного достоинства и разных годов выпуска – от царских кредитных билетов (так называемых «романовских») и «керенок» до «пятаковок» образца 1918 года и «совзнаков», не говоря уж о всякого рода суррогатов местного производства. Кстати, карточная система помогла лишь на время избежать массового голода.
На XI съезде РКП(б) (март-апрель 1922 года) было принято решение о создании устойчивой советской валюты, обеспеченной золотом. Был начат выпуск новых банковских билетов, введён так называемый советский червонец, на четверть своей стоимости обеспеченный золотом и другими драгоценными металлами. В начале 1924 года в качестве устойчивых денег были выпущены Государственные казначейские билеты СССР образца 1924 года.
Несмотря на принятые государством меры, инфляция съедала все имеющиеся сбережения, а вновь заработанные кровные тут же растворялись в ценовом хаосе.
«Крайний разнобой и случайное построение цен могли в одну минуту опрокинуть все самые правильные расчёты, – вспоминал возглавлявший после революции органы продовольственного снабжения Петрограда А. Е. Бадаев. – Курс мог измениться за день. Поэтому лавку кооперация стремилась открыть пораньше утром, чтобы рабочий не потерял на курсе. Весь Ленинград переживал усиленную горячку в погоне за червонцем. Не только хозяйственные организации, но и отдельные лица стремились все имевшиеся у них наличные деньги превратить в червонную валюту».
В марте 1924 было объявлено о денежной реформе. Выпуск совзнаков был прекращён, а оказавшиеся в обращении банкноты подлежали выкупу по соотношению 1 рубль золотом (казначейскими билетами) за 50 000 рублей совзнаками образца 1923 года; банкноты более ранних выпусков обменивались по курсу 1 рубль за 5 миллионов рублей образца 1922 года. Всё то, что было напечатано ранее, обесценилось до миллиардов. В 1924 году 1 рубль советскими червонцами стоил полтриллиона рублей, напечатанных в 1918 году!
К уже циркулирующим в стране червонцам добавилась серебряная разменная монета. Таким образом, к концу 1924 года в стране уверенно набирало обороты хождение казначейских билетов (червонец, обеспеченный золотом) и серебряных разменников (серебро).
Какой из всего этого следует вывод? Да очень простой: начало двадцатых – то же, что начало наших девяностых; развитие нэпа – не что иное, как «лихие девяностые». Если быть ещё точнее – оголтелый капитализм в действии до его «устоявшегося» состояния (для двадцатых годов – до его полного и окончательного уничтожения). Нэп перевернул жизнь Страны Советов с ног на голову. Достаточно сказать, что в 1925 году только в одном Ленинграде ежедневно кончали жизнь самоубийством от 10 до 15 человек, многие из которых являлись членами ВКП(б)! Последние чаще всего не вешались и не травились – пускали пулю в лоб. У них было из чего: маузеры и наганы у партийцев остались ещё с Гражданской. У кого шалили нервы – тот держал револьвер под подушкой…