Хотя, следует заметить, в общем хоре упаднических ноток нет-нет да проскакивает правильная. Как минимум с двумя мероприятиями князь Меншиков, что называется, не промахнулся. Так, в мае месяце «светлейший» отправляет прибывших в Севастополь сапёров прокладывать новую дорогу от Инкерманского моста через реку Чёрную на Корабельную сторону. Протянутая по скатам южного берега бухты и прикрытая с моря, эта дорога значительно сокращала сообщение между Северной и Южной сторонами, обеспечивая скрытное передвижение войск.
А в начале июля, когда в войсках союзников, расквартированных близ Варны, началась массовая гибель личного состава от холеры и дизентерии, и они потянулись было в сторону Крыма, – именно в это время Меншиков обращается к главнокомандующему Южной армией князю Горчакову с просьбой распустить ложный слух о подготовке русских войск действовать против Варны. Целью этой дезинформации было максимально задержать сосредоточенные в Болгарии неприятельские войска. В своём донесении князь испрашивает Горчакова переправить в Крым войска 16-й дивизии. «В этой дивизии, – писал он, – может быть, нет такой там необходимости, как здесь, в Севастополе, на который неприятель смотрит, конечно, как на венец всех своих достижений».
29 июня во всеподданнейшем донесении Императору (№ 384) князь Меншиков предусматривает место высадки – в Евпатории; и предположительное количество вражеских сил – до 60 тысяч.
Наши неудачи в первые дни вторжения союзников на полуостров выглядят ещё обиднее, если знать, что князь Меншиков был прекрасно осведомлён, что противник будет вести боевые действия не только в Севастополе, но и в районе «каламитской дуги», в частности – в Евпатории. Ещё 7 июля в донесении за № 903 «светлейший» пишет военному министру, что, в виду ожидаемой высадки неприятеля вблизи Евпатории, «полезно позаботиться о возможности подвоза провианта к армии через Геническ». К середине июля Меншиков уже точно знает, что неприятель готовит высадку в Крыму; 21 июля (донесение № 996) он пишет начальнику 16-й дивизии генералу Квицинскому[82], чтобы тот поспешил со своей дивизией «сколь возможно»…
Как подтверждает адъютант князя А. Панаев, «из содержания всех этих донесений и распоряжений, с января по сентябрь 1854 года, очевидно, что князь не только ожидал высадки, но даже определял время, место и размеры сил, в которых она будет совершена в Крыму». В этом якобы несомненная заслуга главнокомандующего, – замечает адъютант.
Разочарую сторонников Панаева: всё это – свидетельство преступного бездействия светлейшего князя Меншикова.
Представим, что князь Меншиков сделал всё по уму. Например, опираясь на данные дозорной службы (а она на Черноморском флоте была организована блестяще!), приказал соорудить в районе Евпатории хороший укрепрайон. Да у Керчи; а ещё – у Камышовой, Казачьей и Балаклавской бухт, которые, к слову, можно было запереть намертво: не цепями, так – минами! (Про Севастополь и говорить нечего.) Вот тогда-то, кто знает, может, и удалось бы избежать столь чудовищной трагедии.
А переиграть противника имелись все предпосылки. Начну с того, что обороняться всегда легче, чем наступать. Аксиома. Соотношение потерь наступающих и обороняющихся в среднем два к одному, пусть и с разносом в ту или иную сторону. И это – тоже аксиома. Когда же речь идёт о десантировании с моря, тут соотношение может увеличиться в разы, и опять же не в пользу наступающих.
В знаменитой высадке союзников в Нормандии в июне 1944 года[83] данное соотношение составило приблизительно три к одному в пользу обороняющихся. И это при том, что коалиция формировалась аж тринадцатью странами, включая новозеландцев, греков и даже поляков – тех самых, кто в начале войны первым поднял лапки, едва не коснувшись Луны. Берег, ощетинившийся тысячами фрицевских «косторезов» (пулемётов MG-42), обороняли аж два генерал-фельдмаршала – фон Рундштедт и «лис пустыни» Эрвин Роммель. Но даже им не удалось удержать прибрежную полосу. Союзникам большой кровью (общие потери составили почти 10 тысяч человек) удалось создать трёхкилометровый плацдарм, и лишь после этого развернуть наступление. Потеряв менее четырёх тысяч, гитлеровцы были вынуждены отступить. Вот что значит высадка с моря.
82
Квицинский, Онуфрий Александрович (1794–1862) – русский генерал-лейтенант, участник Крымской войны. После окончания 2-го кадетского корпуса в 1810 году был выпущен подпоручиком в Лейб-гвардии Егерский полк, в рядах которого прошёл Отечественную войну 1812 года; участник заграничных походов русской армии 1813–1814 гг. Был женат на Елизавете Борисовне Пестель (1828–1914), дочери Бориса Ивановича Пестеля, младшего брата декабриста П. Пестеля. В 1827 году стал командиром 27-го Егерского полка. Отличился в боевых действиях в Польской кампании 1831 года, где был контужен. В 1845 году назначен начальником 16-й пехотной дивизии. С марта 1847 года – генерал-лейтенант. В период Крымской войны отличился в сражении при Альме 8 (20) сентября 1854 года, когда в конце сражения, удерживая натиск целой дивизии англичан, лично повёл в атаку Владимирский полк. Во время боя, проявив личное мужество, был дважды ранен в руку и ногу и контужен в бок с переломом ребра. За храбрость, проявленную в битве при Альме, генерал Квицинский был награждён орденом Св. Александра Невского и бантом к ордену Св. Георгия 4-й степени. Онуфрий Александрович Квицинский умер в 1862 году.
83
Речь идёт об операции «Нептун». Напомню, так называемая Нормандская операция, или операции «Оверлорд», осуществлялась в два этапа: первый – операция «Нептун» (с 6 июня по 1 июля 1944 года), целью которой являлось завоевание плацдарма на континенте; и второй – операция «Кобра», включавшая в себя прорыв и наступление по территории Франции.