Таким образом, вражеская коалиция была очень уязвима. И разметать её в самом начале кампании не только можно было, но и должно. Другое дело, что офицерской записной книжки для этого оказалось явно маловато.
Так вот, когда боестолкновение неизбежно – бей первым! Известный постулат от одного очень уважаемого мною человека. Жаль, что светлейший князь Меншиков, считая себя умнее всех, редко прислушивался к мнению профессионалов.
«Свора» беспрепятственно высаживалась и безнаказанно шныряла у русских берегов. Ну а защитникам ничего не оставалось, как только героически умирать – повзводно, поротно, побатальонно… Когда погибать начали полками и бригадами, стало понятно: катастрофа.
Ещё раз напомню: всю первую половину 1854 года и вплоть до октября князь Меншиков – фактический Главный командир Черноморского флота и портов. Он – тот самый военный чиновник высшего звена государственного управления, который в преддверии вооружённого вторжения внешнего врага облачён на полуострове самыми широкими полномочиями, цель которых одна-единственная: не допустить этого самого вторжения, а в случае вероломного нападения – успешно отразить его. Действуй, князюшка, тебе и карты в руки: назначать и снимать, приказывать и отменять приказы, строить и укреплять; наконец – казнить и миловать! По крайней мере, в Петербурге так и полагали. И, вероятно, немало удивились, когда из Крыма ничего конкретного.
Понимал ли сам «светлейший» своё предназначение или нет, сказать сложно. Впрочем, если и понимал, то абсолютно не знал, что ему делать и как действовать. Ибо был никудышным военачальником.
Вообще, рассуждать на тему, чем никудышный военачальник отличается от талантливого, крайне неблагодарное занятие. Намного показательней это выглядит на реальном примере, что мы и попробуем сделать.
В августе 1854 года в Севастополь прибывает никому тогда ещё не известный «сапёрный подполковник» Тотлебен. Сын курляндского купца второй гильдии, Эдуард Иванович Тотлебен (1818–1884) из-за болезни сердца не смог окончить полный курс наук в инженерном училище, где подавал большие надежды. Однако немецкое упрямство взяло верх: сначала он был зачислен в Рижскую инженерную команду, а потом переведён в учебный сапёрный батальон, где на него обратил внимание сам генерал Шильдер.
Я пишу «сам» не случайно; то же самое пришлось бы написать, если бы речь зашла о Кутузове, Багратионе или, скажем, о Нахимове. Запомните это имя: Карл Андреевич Шильдер (1785–1854) – русский инженер-генерал, изобретатель первой в мире цельнометаллической подводной лодки. Уже за одно это генерала можно ставить в один ряд с вышеперечисленными военачальниками. Тем более что Шильдер изобрёл не только первую субмарину, но и трубчатые мины, системы контрминной борьбы, гальванические электродетонаторы и, как следствие, гальванические и гальваноударные подводные мины. Да, и чуть не забыл: именно русский военный инженер Шильдер в тридцатые годы позапрошлого века додумался, чтобы его подводные лодки имели на борту не только шестовые мины, но и установки для удара по врагу… ракетами! Согласитесь, что по уровню изобретений Шильдер – это Циолковский своего времени.
К слову, испытания первой субмарины, включая первый подводный запуск ракет, были осуществлены в августе 1834 года на Неве, в 40 верстах от Петербурга. В присутствии императора c подводной лодки (под командованием самого Шильдера) запускались 4-дюймовые зажигательные ракеты, уничтожившие несколько учебных целей в виде небольших парусников.
Но вернёмся к Тотлебену. Под руководством своего талантливого учителя Эдуард Тотлебен становится лучшим сапёрным специалистом и знатоком минно-подрывного дела. Показав себя блестящим офицером на Кавказском театре военных действий, он назначается адъютантом генерала Шильдера. В 1854 году они вместе откомандировываются в Дунайскую армию. При осаде Силистрии Тотлебен был назначен траншей-майором.
Однако в июне того же года произошла трагедия: обходя с сапёрами осадные работы, генерал Шильдер оказался на линии огня и осколком гранаты был тяжело ранен в ногу. Вскоре он умрёт от гангрены в военном госпитале в румынском городке Калараш.
Оставшись как бы не у дел, подполковник Тотлебен отпрашивается у князя Горчакова убыть в Севастополь «посмотреть вооруженную крепость, ожидающую неприятеля, чего никогда еще не видал». Зная, что Тотлебен являлся учеником погибшего генерала Шильдера и способным минёром, князь Меншиков по прибытии подполковника в Севастополь даёт ему коня и сопровождающего в лице уже знакомого нам адъютанта Панаева, с которым они в течение целой недели объезжают оборонительную линию города и его окрестностей, начав, как вспоминал Панаев, от 6-го бастиона. После каждой своей поездки Тотлебен докладывает «светлейшему» свои впечатления от увиденного. Понимая, что на сей раз он имеет дело с достаточно толковым инженером, который выгодно отличается от всех, с кем ему до этого приходилось общаться, Меншиков лично выезжает с Тотлебеном для осмотра оборонительной линии. Согласившись со многими предложениями «сапёрного подполковника», князь предлагает включить его в свой штат, на что тот даёт согласие.