Предлагаю угадать с трёх раз: откуда в 1854 году было ближе завести в Севастополь снаряды – из Николаева или, скажем, из Тулона или Портсмута? Ну так вот: из Портсмута. Да и из Тулона – тоже. А во всём, как всегда, оказались виноваты самые большие российские беды – дураки и дороги. О дураках мы уже говорили, теперь – потолкуем о дорогах.
У маленьких европейских стран (а в сравнении с Россией – они все маленькие) есть одно неоспоримое преимущество: развитая сеть хороших дорог. Именно то, что у нас всегда считалось бедой. Крымская война показала, что дороги – это, в первую очередь, вопрос стратегический. Союзники именно благодаря своим дорогам дали нам в той войне хорошую взбучку.
Теперь – на пальцах. Все военные грузы, будь то из Франции или Англии, доставлялись дорогами до побережья, то есть до портов. Дороги были разные – и не только просёлочные или междугородние «булыжки»; передовые западные страны опередили нас в главном: в темпах прокладки железных дорог. И если кто-то думает, что железные дороги строились для того, чтобы какой-нибудь богатенький повеса прокатил смазливую попутчицу из пункта «А» в пункт «Б», то глубоко заблуждается: интересы праздных буржуа изначально отходили на второй план. На первом, как и следовало ожидать, были бизнес и стратегический интерес государства.
Первой железнодорожной веткой во Франции (да и в континентальной Европе) стала дорога из Сент-Этьена до Роны (23 км), построенная в 1823 году и осуществляемая на гужевой тяге – то бишь на лошадях. В начале тридцатых Сент-Этьен соединяется с Лионом (58 км); а уж из Лиона до Марселя на средиземноморском побережье – рукой подать.
Лион – центр текстильной промышленности (предлагаю вспомнить восстание лионских ткачей в 1831 г.); лионские фабрики снабжают французскую армию обмундированием – то есть одевают. А вот что это за городок такой – Сент-Этьен? Ба, да это тот самый «оружейный город», известный всей Европе ещё со времён Бурбонов, который поставлял в войска Луи Наполеона оружие. К середине пятидесятых из Лиона в Марсель уже вовсю бегали паровозы. А на побережье стратегический товар ждали корабли…
Ну и об Англии. О ней и говорить нечего: в первой половине XIX века там настоящий железнодорожный бум! Почти к каждому городку протягивается отдельная ветка; сначала функционирует в виде так называемой конки, потом – с паровозиками. Манчестер, Ливерпуль, Бирмингем, Плимут, Саутгемптон… И что мы видим? Вооружение, амуниция, продовольствие, медикаменты преспокойненько перевозятся в военно-морские порты, где быстренько загружаются на суда и отправляются по назначению – скажем, в сторону Балаклавы. У крымских берегов фрегаты и корветы заходят в бухту, опять же быстренько разгружаются и… И стратегический груз прямёхонько попадает на позиции.
Что скажете, друзья? Согласен, нет слов, по уму всё, красота! Тем более что от Балаклавской бухты до британских позиций всего-то 10 вёрст, плюс-минус версты три; от Камышовой бухты до французских – вообще пять. Что такое пять-десять вёрст для неутомимых лошадок – пустяк! Да ещё турки-носильщики, да татары с волами… Но и это британским торгашам показалось утомительным. А не построить ли и здесь железную дорогу? – призадумались империалисты. И построили ведь! Пусть временную, но из Балаклавы до осадных батарей гужевой тягой и снаряды тебе, и пушки. Словом, до противного гениально.
«До противного» потому, что у нас при Меншикове-Недодумкине всё выглядело с точностью до наоборот: необъятные просторы дикого бездорожья, грязнюка, холодрыга, ни где по-человечески поесть, ни где по-людски поспать, ни где, извините, культурно нужду справить. Хотя с последним – проще простого: хоть где! Строительство железных дорог в России – в зачаточном состоянии: в ноябре 1851 года открыта самая длинная (не считая Польской) ветка С.-Петербург-Москва. Какой Крым?!
А ещё лошади – их сотни; им корма подавай, уход. А солдатская баня в пути? Нет? Значит, вши, тиф, а там и гепатит с дизентерией – то бишь кровавый понос.
Продолжить или уже хватит? Хотя я ещё про раненых почти ничего не сказал. С мёртвыми проще: они всё вынесут и ничего никому не скажут. А вот больные и раненые… Они ведь живые, и ими следует заниматься. Хотя бы потому, что в определённые периоды Севастопольской обороны (внимание!) количество раненых и больных преобладало над боеспособной частью личного состава. С другой стороны медали – катастрофическая нехватка не только врачебного, но и санитарного состава. Медицинскую помощь зачастую оказывать было некому! А это, согласитесь, уже настоящая катастрофа!