Вечером Болан объявил, что завтра все едут на пикник и отправил Элиту на склад за котелком и прочим туристским скрабом.
— Ты не сбежать задумал? — озабоченно спросила Илина.
— Нет. Завтра Лита пройдет импринтинг. Настал момент такой…
— На природе?
— Ага. Солнце, воздух, костер. По-моему, это будет здорово.
Вернулась Элита. Болан перебрал то, что она принесла, заявил, что не хватает колышков для палатки и крючка для котелка и отправился в мастерскую.
На следующий день погода выдалась отменная. Элита заказала мобиль, и они выехали на природу. Остановились на берегу озера. Растянули палатку-тент, Натащили большую кучу дров, развели костер, позавтракали. Вода была уже по-осеннему холодная, но все-таки Болан полез купаться и загнал в озеро женщин. Вспенивая воду руками и ногами, Элита отважно проплыла несколько метров. Чтоб доказать, что она уже умеет плавать. Вылезли продрогшие, но веселые. Смеясь и толкаясь, отогрелись у костра. Когда веселье схлынуло, Болан приступил к главному.
— Элита, ты готова стать женщиной?
— Так вот зачем этот пикник… Да, начальник. Готова.
Решительные слова не очень вязались с задрожавшими коленками. Пока Илина помогала Элите наметить линию разреза, Болан незаметно подкинул в костер изготовленную накануне железяку. Подбросил дров, переворошил палкой угли. Выбрал место между двумя деревьями, постелил одеяло. Элита легла, и Болан с Илиной крепко привязали ее полотенцами за руки и за ноги.
— Бол, я отойду подальше, а?
— Иди, Илиша.
Пока Илина удалялась, Болан опять переворошил угли, подкинул еще несколько сухих поленьев. Пламя гудело.
— Готова? — спросил он у Элиты.
— Не тяни.
Болан вытащил из костра свою железяку, обмотал раскаленную ручку полотенцем. Два рога на другом конце светились вишневым цветом. Быстро подойдя к Элите, прижал раскаленный металл к нежной коже так, чтоб рога легли справа и слева от намеченной линии разреза. Не обращая внимания на дым, запах и потрескивание паленого мяса, вопли девушки, досчитал до пяти и отбросил горячее железо.
— Что ты сделал, гад?! — кричала девушка. Лина! Лина!!! Спаси меня! Что ты сделал?! Сволочь!
Склонившись, Болан принялся вылизывать глубокие обугленные канавки. Тело девушки продолжало содрогаться от боли. Подбежала Илина, всплеснула руками, запричитала по-женски.
— Перестань лизать, идиот! Видишь, не помогает! Мазь от ожогов! — шипела Элита.
Болан только в этот момент осмелился взглянуть в лицо девушки. Огромные, черные, немигающие глаза. Повинуясь внезапному импульсу, дернул Илину за руку, усадив рядом с собой.
Зрачки Элиты приобрели обычные размеры, из глаз полились слезы.
— Зачем ты это сделал? Зачем? — плакала девушка.
— Илиша, аптечку! Бегом. — Болан принялся резать полотенца, удерживающие ноги девушки. Илина устремилась к мобилю и вскоре вернулась с аптечкой в руках. Болан выдавил половину тюбика в черные канавки и начал втирать мазь в раны и кожу вокруг. Илина освободила руки девушки. Первым делом Элита закатила Болану такую оплеуху, что тот кувырнулся с колен на бок. Потом схватила за грудки, рывком подняла и… расплакалась у него на груди.
«Дома» Болана уже ждал срочный вызов к Влиятельному Секретарю. Откладывать встречу не было причин.
— Привет, Тави, — как со старой знакомой поздоровался он с девушкой.
— Болан, вы опять что-то натворили? Сам рвет и мечет!..
— Уже знает… Интересно… Тави, где он хранит игровую доску?
— Левая тумба стола, нижний ящик… Ой, а что вы хотите сделать?
— Ты чудо, девочка! — Болан чмокнул ее в щечку и без стука вошел в кабинет. Влиятельный Секретарь стоял у окна.
— К вам Болан, — запоздало сообщил селектор голосом Ротави.
— Зачем вы это сделали, Болан? — грозно развернулся к нему Секретарь.
Болан подошел к столу, выдвинул нижний ящик, достал игровую доску.
— Что я сделал?
— Вы знаете.
— Знаю. Но я хочу убедиться, что вы знаете, — Болан уже расставлял фигуры. Себе на этот раз взял красных.
— Я распорядился направить Элиту в госпиталь. Хотя, боюсь, поздно.
— Нет, это не помешает.
— Итак, зачем вы пытали девушку?
— Зачем я провел импринтинг «тетушки» из своей группы? Лита сказала мне, что все «тетушки» должны запечатлеть руководителя группы. Она не права?
— Импринтинг проводится не так.
— Кто вам это сказал? Увольте его за несоответствие. Послушайте, Секретарь, я намерен выжить любой ценой. И я намерен наплодить кучу наследников. Но это не значит, что я собираюсь тупо повторять ошибки моих бедолаг-предшественников. Это уменьшит мои шансы на выживание. Можете перенять мою методику, можете засекретить — только не мешайте. Договорились?
— А общепринятых моральных норм для вас не существует?
— Общепринятые моральные нормы… Внутри Департамента! Бог с вами, Секретарь, о чем вы говорите? Да все, что происходит здесь, по сути своей глубоко аморально! Может, начнем партию? И не надо общих рассуждений. Задавайте конкретные вопросы.
— Хорошо, — Секретарь тяжело опустился в кресло. — Почему вы выбрали такой странный способ запечатления?
— Я избавил девочку от операции стерилизации. Если кто-то из «матерей» погибнет, она сможет их заменить.
— Вы сами изобрели такой способ?
— Нет. Рабство изобрел не я. Это раньше. Сто пятьдесят миллионов витков назад, кажется. Давно было, точно не помню. Забудьте, Секретарь. Это лучше лоботомии. И Лита мне сказала, что жизнь и смерть девушек моей группы в моих руках. Я для них Бог и Царь и Высшая Справедливость, так? Если нет, готов понести самое тяжелое наказание. Но! На родной планете.
— Болан, с вами одним больше хлопот, чем с полусотней других групп. Знаете, как вас за глаза зовут? Криминал. Кстати, о криминале. Куда вы спрятали комп, с которого выходили в эфир? Бригада Титрана весь дом перерыла, только что по кирпичику не разобрали. Но не нашли.
— О, боже мой! Роса! Он отсыреет! Я думал, он давно здесь! Он в саду под деревом. Там, где я спал. Илина меня убьет, если он испортится. Хорошо, что напомнили. Надо убрать из компьютерной сети все мои поделки. Если хакеры их раскопают — а они их раскопают, дайте только срок — ой, что будет… Да, а что ищут в компе помощники Титрана?
— Способ, которым вы перехватили управление контейнеровозом.
— Не найдут. Могу шепнуть вам на ушко, только сначала хорошо подумайте, хотите ли вы это знать. Или мне унести тайну в мир иной? Кстати, остальных тайн это тоже касается. Я имею в виду — проникновение в банки, службы муниципалитета, ваш сервер.
— Получите вы свой комп. В целости и сохранности. — Влиятельный Секретарь наконец-то обратил внимание на игровую доску. — Смотрю я на вас, Болан, и удивляюсь: неужели это вас мы выводили три с половиной сотни витков? Пятнадцать поколений. Вы же матерый, закоренелый эгоист.
Болан почесал в затылке.
— Да, я эгоист. Но у меня есть положительные качества. Я умный, трудолюбивый, веселый и находчивый. Не жадный и не лезу к власти. Только поясните, что вы сказали насчет трехсот витков?
— Как, вы не в курсе? Что было сто пятьдесят миллионов витков назад знаете, а триста — нет?
— Виноват. Не с того конца историю изучать начал.
— А в истории этого пока и нет. Это правительственная тайна, — усмехнулся Секретарь. — Триста с лишним витков назад под давлением ученых правительство отказалось от прежнего курса и объявило черезвычайное положение. Очень скоро выплыли на свет интересные факты. За те самые сто пятьдесят миллионов витков, о которых вы говорили, мы из разумных существ превратились в животных, обладающих речью. Почти на уровне инкстинкта. Мы перестали пользоваться головным мозгом. Превратились в функционеров, которым достаточно спинного. Итак, по решению Конклава началась эпоха нигилизма. Вам трудно представить старое общество. Все книги того периода изъяты в специальные хранилища и заменены новыми — расшатывающими устои сверхстабильного общества наших предков. Вы не можете представить, до чего серьезной оказалась проблема. За первые сто витков вообще не произошло никаких видимых сдвигов в общественном сознании. Все средства массовой информации четыре поколения внушали новую этику, новую мораль — и никаких видимых изменений. Но потом процесс пошел с нарастающим ускорением. В пятом поколении удалось сменить стиль одежды. Появилось понятие моды на верхнюю одежду. Это был переломный момент — понятие, что что-то может меняться. Не только в книгах, а в реальной жизни. Маховик сдвинулся. Процесс пошел. Нигилисты выполнили задачу. Далеко не все изменения были со знаком плюс. Сто пятьдесят витков назад возродилась преступность. А что мы имеем сегодня? Вас! Разумное существо, которое ставит личные интересы выше видовых. Даже сто витков назад такое невозможно было представить. Не знаю, во что превратится мир еще через сто витков, но прогнозисты напуганы скоростью нарастания перемен.