— Я расскажу ей об этом. — Титран побежал догонять молодую жену.
— Что-то не так? — спросил Командор.
— Наоборот. Все по плану, от этого и тошно, — сознался Болан. — Титран еще не понял, что на практике означает импринтинг. Сейчас он расскажет Тае о моем предложении. Малышка ради него пойдет на любые муки ада. Навсегда отречется от своего мира. И он останется здесь, рядом с ней. Не сможет случайно проболтаться там о том, что видел здесь. План гениально задуман и мастерски реализован. Пойду, напьюсь.
— Я больше не работаю в Департаменте.
Это вместо «здравствуйте».
— А Департамента больше нет, — вздохнул Влиятельный Секретарь.
— Может, все-таки, пропустишь меня в дверь?
— Стоит ли?
— Я отвечу на все твои вопросы, даже незаданные.
Фатма посторонилась, пропуская Секретаря в квартиру.
— Департамент Болан прикрыл?
— Болан, Болан.
— Да что вы за сволочи такие?! — закричала вдруг Фатма со слезой в голосе. — Вам же ни в чем верить нельзя. Для вас ничего святого нет!
Секретарь пожалел, что не взял с собой Ротави. В словесном или интеллектуальном поединке он мог победить почти любого, но как бороться с женской истерикой?
— Кому нельзя верить?
— Вам, кобелям! Вы же эгоисты, только о себе думаете! Вам наплевать на вид, наплевать на оледенение.
— Ты просто слишком долго общалась с худшей частью населения.
— Ну да, ты же не поймешь, пока тебе диаграмму с цифрами под нос не сунуть. — Фатма уже взяла себя в руки. — Да, я работала с дерьмом. Но за свои слова отвечаю. Сколько уклонистов среди мужчин, и сколько среди женщин?
— Точно не помню, но цифры приблизительно равны.
— Вот! Но женщин, получивших повестки Департамента в восемь раз больше, чем мужчин! На одну бабу, уклонившуюся от явки, приходится восемь мужиков!
— Убедила. Ну и что дальше?
— Болан клялся и божился, что не будет мстить Департаменту.
— Ты не дослушала. Он не закрыл Департамент, он его перепрофилировал. Конклав уже принял постановление, оно будет оглашено на ближайшем заседании. Но я пришел не по этому поводу. Исчез Титран. Оставил непонятное письмо и исчез. Нужно узнать, что с ним стало. Это дело всепланетной важности.
— Секретарь, я не работаю в Департаменте. Я веду занятия оздоровительной гимнастики для будущих матерей. Если Титран исчез, значит у него были на это причины.
— Он исчез после того, как вступил в контакт с девочками Болана. Кстати, он передает тебе персональный привет.
— Кто? Титран?
— Нет. Криминал Болан. Ротави подкармливает шоколадками, а тебе — только привет. Уж извини…
— Секретарь, вы хотите сказать, что Болан вернулся в наш мир?
— Не хочет он возвращаться. Ему и там хорошо. Но его девочки по нашим магазинам бегают. Титран с ними побеседовал и исчез. Нужно выяснить, где он, что с ним, и что он делал перед тем, как исчезнуть. Берешься?
— Берусь.
Влиятельный Секретарь положил на стол блок компьютерной памяти.
— Здесь ответы на все твои вопросы. Держи меня в курсе. В любое время дня и ночи. На карту поставлена безопасность вида.
Болан, по привычке, решил посмотреть, чем заняты драконы. Нацепил очки-комп, соединился с главным компом информационной централи. Командор что-то проектировал в малом экранном зале. Артем с Бенедиктом куда-то улетели, а Шаллах плакала. Ее утешали Вредины. Шаллах вообще сильно изменилась. Исчезло зубоскальство, исчезла болтливость, улыбка от уха до уха, а на лбу пролегла суровая складочка. Повзрослела девушка.
Мириту посмотрела в объектив телекамеры и, тайком от Шаллах, замахала на него рукой. Болан послушно отключился. Поскреб затылок, изучил кончик хвоста и вызвал на связь Командора.
— Командор, можно пару вопросов?
— Вопросы можно. Ответы не обещаю, но вопросы можно.
— Почему у драконов нет своего искусства, литературы, театра. И, если театра не было раньше, то зачем он теперь.
— Почему же нет искусства? Элана малюет знатно. Я тоже в молодости увлекался. До сих пор в музеях висю… Нет, конечно, ты прав. Плохо у нас с искусством. Видимо, это заложено в сложной и во многом самодостаточной натуре драконов. А может, как раз наоборот. Хочется достигнуть идеала, ан нет, не получается. А пол жизни на мастерство менять жалко. К тому же, люди этим охотно занимаются.
— Театр…
— Театр… Это святое… Ты когда-нибудь стоял за кулисами?
— Нет.
— Как-нибудь свожу. Театр драконов — это очень нужное дело. Я как-то хотел организовать, но промахнулся в выборе момента времени. На девять лет промахнулся. Перегорели ребята. А сейчас одни остались, заскучали и вспомнили. Понимаешь, Болан, наша цивилизация все больше расщепляется на две. Пять веков назад я планировал прямо противоположное. Интересные тогда законы издавались. Например, в голосовании голос одного дракона приравнивался к восьми человеческим. Приблизительно, по весу мозгов в черепушке. Дракон мог распределить свои восемь голосов как угодно. Хоть пять за и три против. Теперь об этом забыли. Драконы редко участвуют в голосовании. Кстати, наши крупнейшие социотехники считают, что включение в наше общество вашей цивилизации необходимо и своевременно. Вы, ящеры, займете промежуточное место между людьми и драконами, а это, как ни странно, сблизит драконов и людей. По численности, по размерам, по обычаям — везде вы среднее звено цепи.
Зубы он мне заговаривает… — решил Болан.
— Ну а театр тут причем?
— Хорошо все, что объединяет и сплачивает людей и драконов.
— Тогда зачем нужно было так сопротивляться? Почему сразу не согласиться?
— Без борьбы нет победы, — улыбнулся дракон. — Пусть все думают, что Монтан уломал меня. А ты подсматривал, или сестренки рассказали?
Хвост Болана свернулся стыдливой улиткой.
— Вместе смотрели, сознался он.
— Они тебя не обижают?
— Никоим разом. Они страшненькие, но добрые.
Дракон удивленно поднял бровь и навострил уши.
— В первый раз такой отзыв слышу. Обычно говорят, что любопытны не в меру и наглы как… курау, если по-вашему.
— Я не понял пунктика, — сменил тему Болан. — Зачем нужно было поручать сестренкам переводить учебники математики на мертвый язык?
— Простая предосторожность. Так они будут вынуждены внимательно их перечитать и выкинуть все лишнее. Все упоминания о людях и тэ-дэ.
— Логично, — согласился Болан, закончил сеанс связи и вернулся к изучению теории гравитации. Нужно было выбрать формулы, объяснить их своими словами, переписать от руки и отправить записки Влиятельному Секретарю. По проекту активистов требовалось окружить Солнце сетью станций, а для этого необходимо построить флот космических кораблей типа катера драконов. Все ничего, но для создания антигравитационных машин требовалась черезвычайно сложная технология, которую драконы называли молекулярной сборкой. У ящеров такой не было. И, при нормальном темпе развития, она появилась бы через один-два века, не раньше. А без кораблей, снабженных антигравитационными двигателями, все намного усложнялось. Ведь, чтоб использовать нуль-т, нужно доставить в точку финиша хотя бы один нуль-маяк. Иначе угодишь в соседний континуум. Болан вторично изучил кончик хвоста и понял, что это становится навязчивой привычкой. Сделав над собой усилие, выпрямил хвост и изучил потолок. Не помогло. В голове не появилось ни одной новой мысли.
— Что я, один за всех думать обязан? — пробормотал он и решил посоветоваться с Илиной. Руки сами протянулись к клавиатуре. Илины в детской не оказалось. Там Вредины готовились купать Фарлика. Одна заливала в ванночку воду, вторая качала на руках его сына, завернутого зачем-то в полотенце. Фарлик не возражал. Болан открыл от изумления рот. Тем временем, та, что держала Фарлика, ловко раскутала его и собралась окунуть в ванну.
— Э-э-э! Стой! Ты воду проверила?! — завопил Болан, даже не подумав, слышно ли его за триста метров по прямой, два поворота и четыре двери. Но Вредины услышали. Видимо, система противоподсматривания включалась автоматически, как только кто-то брал их под наблюдение.