— Как ты с трехсот километров тепло на поверхность поднимешь?
— Так же, как вы со ста.
— Ты хотя бы прикидывал, какое атмосферное давление в шахте на глубине ста километров? Воздух — не вода! Он сжимается. В воде давление линейно нарастает, а в газовой среде — как лавина. Это что-то страшное! Воздух все сжимается и сжимается, пока жидкостью не станет. И он во все щели лезет, металлы в нем корродируют, словно тают. Если кессон прорвало и шахту воздухом затопило, ее засыпают. А знаешь, какое давление в недрах на глубине ста километров? Камень течет! Когда породу наверх поднимают, она взрывается. К отвалам на километр страшно подходить! Для них карьеры роют, а потом пятью метрами песка сверху присыпают.
— В таких шахтах опасно работать.
— А в них никто не работает. Все на дистанционке да автоматике. Как только теплообменники заканчивают монтировать, шахту цементомастикой заливают. На веки вечные.
Для того, чтоб легче было следить за новостями, Болан создал несколько фиктивных личностей и от их имени работал в мировых информационных сетях. Невидимым, под своим именем входил в какой-то сервер, там менял имя и, как рядовой гражданин, утолял жажду из источника знаний. Время работало на него. Бригада «Финиш» буксовала, а Болан готовил инструментарий. Вскрыть один-два сервера можно и вручную. Но, когда их сотни, лучше поручить это компу. По существу, Болан создавал свою собственную информационную сеть, независимую от государственной. Заодно узнал много интересного о мире, в котором жил. Научился подключаться к системам мониторинга службы движения и любовался пейзажами незнакомых городов. Пейзажи, правда, были так себе — перекрестки, развязки, путепроводы. Но среди них был и Кандагский перевал. Управление камерой позволяло видеть всю картину, или же выделить какой-то участок крупным планом. Был режим автоматического слежения за выбранным мобилем. Трасса широкими петлями серпантина поднималась все выше и выше. Белоснежные мосты несколько раз переносили ее через бурную Каруту. С высотой петли серпантина становились все уже и уже, пока трасса не ныряла в темный зрачок тоннеля. Она была красива, эта трасса. Она вписывалась в ланшафт, придавала ему законченность и целесообразность. Изящная виньетка на холсте горного ущелья, на нее можно было смотреть часами.
Разобравшись с системами мониторинга, Болан серьезно занялся службой движения. Он хотел научиться перехватывать управление служебными мобилями бригады «Финиш». Из этого ничего не вышло. Небольшие мобили обладали слишком большой автономностью и самостоятельностью. Они даже не поддерживали постоянного канала связи с компьютерами службы движения. То ли дело — беспилотные контейнеровозы. Однако, и тут Болан не смог многого добиться. Ядро системы управления было зашито в ПЗУ — постоянное запоминающее устройство. Болан мог направить этого монстра на колесах по любому адресу, но не мог заставить его нарушить правила дорожного движения. Например, остановиться на перекрестке, или выехать на встречную полосу. Не мог даже включить фары в светлое время суток. А вот аварийные мигалки включить мог. И стеклоочистители включить мог. И шины мог подкачать. Странные ребята проектировали управление контейнеровозом.
Чтоб Илина не чувствовала себя оторванной от мира, Болан обучил ее нескольким приемам скрытной работы, и она знакомилась с прессой, когда Болан спал. К сожалению, слабенький модем хорошо принимал только ближайшую телестанцию — два канала, забитых эстрадой, развлекаловкой и местными новостями. А смотреть стереофильмы без шлема, на малюсеньком плоском экране было противно. Да и не до них было Илине. На ее плечи легли все заботы по дому, по сбору урожая и подготовке к зиме. Однако, именно Илина обнаружила ТО сообщение, адресованное лично им.
— Им не стоило этого делать! — Болан с силой ударил кулаком по стене. С потолка посыпалась пыль. — Не стоило им этого делать. Они будут об этом жалеть.
— Бол, это провокация. Они хотят вывести тебя из равновесия, хотят спровоцировать на ответные действия.
— Тогда им это удалось!
— Бол, послушай, не надо… Бол, умоляю! Хочешь на колени встану? — она на самом деле упала на колени, и Болану тоже пришлось опуститься на колени, чтоб вести разговор на равных.
— Илина, Илиша, родная моя, есть вещи, которые нельзя делать. Которые нельзя прощать. Если мы простим им это, мы предадим самих себя. Мы перестанем быть собой.
— Ради меня, ради наших детей! Я же ради тебя… Всех и все… Почему ты не можешь?
Лицо Болана страшно изменилось. Илина забилась в рыданиях.
— Прости, прости меня! Забудь, что я сказала.
— Все будет хорошо, милая моя. Мы им не по зубам. Мы же Пара.
— Бол, умоляю, дай слово, что не будешь убивать.
— Илиша, мое оружие — комп. Твоим компом не убить, даже если по голове стукнуть.
Ваши действия противозаконны и аморальны. Пока дело затрагивало лишь мою свободу и мои интересы, я терпел. Но вы пытаетесь шантажировать меня, угрожая безопасности моего друга. Этого я простить не могу. Имею честь сообщить вам, что атакую вас через три дня.
Болан.
р. S. Поскольку я атакую государственную структуру, известную как бригада «Финиш», месть моя не коснется тех, кто добровольно выйдет из состава бригады в указанный трехдневный срок.
Файл с таким содержанием, адресованный членам бригады «Финиш» возник на одном из почтовых серверов словно из воздуха. У этого файла не было ни даты, ни времени создания. У него не было и хозяина. А адресован он был всем почтовым серверам сразу. Болан оформил послание как модификацию служебной команды, используемой при настройке сервера для выяснения сетевых адресов ближайших соседей. Мало кто знал, что если в команде адрес отправителя задать метасимволом «все», то послание расползется по всем почтовым серверам мира.
Каждый десятый житель планеты прочел послание, но лишь одна-две сотни поняли, кому оно адресовано. И единицы — о чем идет речь.
Почти сутки Болан подбирал ключи к банковскому серверу. Защиту делали они с Бертом. И оставили для себя лазейку, закрытую шестью подряд идущими паролями. Они всегда так делали, потому что администраторы менялись, умирали, забывали пароли, а увольняясь, меняли их из злопыхательских побуждений. Тогда фирмы обращались к авторам системы. Это был небольшой, но почти регулярный доход. Тонкость заключалась в том, что система не давала приглашения ко вводу пароля. Она в этот момент якобы думала о своем. Но и Болан не помнил паролей. Список паролей, записанный на мятой бумажке, лежал в сейфе их с Бертом офиса. В эту бумажку были завернуты канцелярские скрепки. (Берт и Болан имели свою точку зрения на надежность сейфов и других средств защиты.) Болан смутно вспоминал, что это был какой-то идиотский отрывок детского стишка.
«Идет бычок, качается, кивает на ходу», — набрал, наконец, он, и сервер пропустил его внутрь. Первым делом Болан выяснил кредитоспособность членов «Финиша». Потом написал простенькую программу из десяти строк с активизацией по дате и времени. Через пять дней программа должна была перевести всю наличность «финишей» на благотворительные цели, а счета закрыть. И — самоуничтожиться.
Покончив с банковским сервером, Болан взялся за сервер службы общественного порядка. Для проверки назначил себя главой полиции мелкого городка, а через пять минут влепил себе выговор с занесением и уволил за несоответствие занимаемой должности.
— Знаешь, Илишка, — задумчиво произнес он, — я ведь могу отсюда управлять миром. Сейчас я — первый хакер на планете. Никогда не добивался этого поста, но ведь вынудили, гады!
Илина с сомнением покачала головой.
— Не веришь? Послушай! — он начал загибать пальцы. — Два десятка банков — мои! Там наши с Бертом системы безопасности. Так? Полиция — моя! Связь — моя! Светофоры в городе — и то мои! Они мне на фиг не нужны, но мои!
— Я верю, что всем по отдельности ты можешь управлять. Но на все сразу тебя не хватит.