В итоге решено было пригласить Жака на следующее утро в дом магистра и предложить свои идеи для рассмотрения, а также обсудить что… как… и каким образом…
На следующее утро он появился радостный и довольный. Все же наши выступления помогли ему расширить клиентуру и повысить прибыли. Мы обсудили с Жаком все, что необходимо было сделать, чем и как украсить трактир… Вернее было бы сказать, что мы предлагали, а Жак неизменно со всем соглашался. Так же для большей привлекательности, предложили выкопать в лесу три березки и посадить у входа. А что бы название соответствовало, после недолгих дебатов решили заменить «У Жака» на «У трех берез». Все же полное изменение имиджа самого трактира, его кухни… говорило о том, что и имя стоило бы поменять. Идея переименования трактира у хозяина не встретила никаких возражений.
Пару следующих дней мы потратили на беготню по базару в поисках красок и материалов для украшения. Были закуплены ткани и тесьма, заказана более подходящая для выступлений одежда. Затем мы приступили к росписи самого зала.
Сегодня мне было тяжело, как никогда, помнить, что я — маленькая девочка, и не ругаться совсем уж откровенным матом. Мои парни до этого кисти в руках не держали, даже не видели, как это делается. Полоса, которую я планировал в пять миллиметров толщиной, после многочисленных подравниваний получалась сантиметра три. Листики березы в итоге были похожи на лопухи, вместо папоротников выходили пальмы. В итоге на стенах вместо леса средней полосы наличествовали тропики. Я бегал, ругался, кричал, плевался, пытался сам что-то поправить, пробовал натыкать своим за халтуру, они пытались увернуться. В процесс-се творческого процес-с-са на полу тоже образовалось нечто совершенно абстрактно-сумасшедшее. Пришлось и пол преобразовывать во что-то более приемлемое.
Пока я разводил краски, давал указания, сам что-то рисовал, мне по спине назойливо елозил, чей то особо острый взгляд. Не выдержав, я оглянулся. Время было ближе к обеду. Как мы и договаривались, половина зала мы украшали, а половина работала, как обычно и там было почти все время заполнено. Народ что-то ел и с интересом посматривал, что мы делаем. Для них это было не менее увлекательно, чем концерт. Симпатичный мужчина лет тридцати, явно благородного происхождения, сидел в зале с завтрака и очень внимательно следил за всем, что мы делаем и в особенности за мной. Потерпев какое-то время, я, не выдержав, подошел к нему и сердито поинтересовался:
— Ну, чего вам надо? У меня уже дырка на спине скоро образуется.
Тот ничего, не говоря, выложил на стол два золотых. Я заинтересованно посмотрел на него.
— Похоже, наш спектакль вам понравился. Ну что ж… Вы только расслабьтесь, а то слишком уж у вас напряженный взгляд, по спине царапает, — забрав деньги, я улыбнулся на его удивленный взгляд. Отойдя, постарался больше не обращать на него внимания.
Закончили мы где-то приблизительно часа в два после полудня. Вернее будет сказать, остановились. Работы было еще много, и не на один день, но мы устали, а сегодня вечером еще планировали выступить. После того, как мы, умывшись, поели, к нам подошел тот самый благородный, который долго пялился, а потом денежку дал. Оказывается, его заинтересовали наши дизайнерские способности, и еще он слышал от своего друга, что мы хорошо поём. Предложил ему послушать нас сегодня вечером, но он отказался, времени нет, а другу он верит.
— Через десять дней я устраиваю бал маскарад, и хотел бы оформить его в необычном стиле. Что-то такое… — он замялся, видно не имея слов, задвигал руками в воздухе.
— А если представиться? Или вы уже так высоки и могущественны, что уже и имени не требуется? — съехидничал я.
— Лорд Мэгам Нэрро. — слегка наклонив голову, произнес тот.
Надо же! Даже не извинился. Ну да бог с ним.
— А какую основную сюжетную линию вы хотели бы видеть на этом балу? — начал уточнять я.
Он удивленно посмотрел на меня. Либо не понял, то ли не ожидал таких вопросов от ребенка.
— Например, если основная тема о любви, то стоит подготовить большую часть песен именно о любви, соответственно и костюмы веселеньких весенних расцветок, и в интерьере украсить все цветами. Если же, например, основная тема бала офицерская вольница, то тут можно подобрать песни о войне, о победе, о боевом братстве и костюмы должны быть, похожи на военные, и интерьер по-другому украшен, — когда я замолчал, он на меня смотрел удивленно и уважительно одновременно.
— А если честно, то в первую очередь меня интересует уровень оплаты. Сами понимаете, искусство искусством, но кушать всем хочется, независимо от сословий, — глядя ему прямо в глаза, слегка ехидно произнес я.
Арни отсутствовал по своим и нашим делам, и возвратиться должен был где-то дня через три, и мне пришлось вести переговоры. Опыта по таким крупным договорам у меня не было, и я боялся назвать маленькую цену.
— Мне думается тема любви, была бы очень уместна на балу. На украшении помещений и сада у меня будет работать специальный человек, но я с удовольствием послушал бы и ваши предложения, — несколько обтекаемо произнес этот самый Мэгам.
— Мои предложения тоже денег стоят. А уж будете вы их внедрять или нет — ваши проблемы, — устало, усмехнувшись, произнес я.
Он, какое-то время, молча рассматривал меня. За сегодняшний день я уже натренировался спокойно переносить его взгляд, поэтому, просто сидел, расслабленно улыбаясь, и отдыхал. Минут через пять он похмыкал, поискал, что-то на потолке… и предложил сумму… короче, мне понравилось. Однако, решив не сдаваться без боя, я начал добавлять в цену: на костюмы, на сцену, занавески на нее… Согласился он быстро, я даже засомневался, а не продешевили ли мы?! Нэрро засмеялся, видно прочел на моем лице, о чем я подумал.
— Вы получите даже больше, чем за подобное платят. Торговаться не хочу, но и больше не заплачу. Если согласны, жду вас завтра к полудню у себя в замке, — сказав, он поднялся, слегка склонил голову и вышел.
Мы же начали готовиться к вечернему выступлению. Сегодня я решил сделать его в виде концерта, столы убрать и поставить много лавок. С утра у входа на улице стоял кто-то из нашей команды и объявлял о вечернем концерте всем кто проходил мимо или заходил покушать. За вход мы собирались брать деньги согласно близости к сцене. Чем ближе — тем дороже.
За час до концерта, в четыре после полудня освободили зал от посетителей, убрали столы, притащили все имеющиеся в доме лавки, даже у соседей позаимствовали за разрешение присутствовать. У сцены поставили несколько небольших бочонков с зелеными кустами. На стенах развесили горшки с цветами. Шторы вокруг сцены сделали зелеными с нарисованными на них листьями разных размеров. Зал выглядел просто великолепно и совершенно непривычно для местных.
Все то время, пока мы украшали зал, под окнами толпился народ, комментируя и обсуждая все, что они видели. К началу собралась уже огромная толпа ожидающих. К продаже билетов у входа выстроились все мои свободные от выступлений парни, Жак и трое его помощников, поскольку опасались беспорядков. Глядя на количество народа, мы решили поднять цены. На усадку времени ушло больше чем рассчитывали, но все же и эта проблема утряслась. Заняты были не только все лавки, но и весь свободный пол, где расположилась молодежь, за небольшую цену.
Это выступление я решил полностью составить из русских народных песен. Моя мама очень любила Русланову. Песни в ее исполнении, сначала с пластинок, а потом и с кассет, регулярно звучали в нашей квартире. Я знал их, чуть ли не все наизусть, даже случалось и самому напевать, хотя большой любви к ним не испытывал.