Морда у него оказалась не типичной, да и общее строение больше походило на то, словно оборотень застыл в промежуточной трансформации. Длинные конечности, вытянутая морда, острые уши и… слишком умные глаза.
Они-то и заставили Максима Бессмертного опустить пистолет.
- Ты что, Макс?..
- Здравствуй… сын, - тихо произнес древнейший вампир на земле, падая на колени и разом ощущая весь свой немаленький возраст.
Зверь едва слышно заскулил, прижимая уши к голове.
- Ну охренеть! – выдохнул родной сын Ровеля и в который раз уже зарекся перехватывать у Лайт ее фразочки.
Но ведь прилипчивые!..
То, что когда-то было Святославом Бессмертным-Лайт, заскулило чуть громче и придвинулось к отцу, холодным носом утыкаясь в плечо. Крепкая рука дернулась, чтобы дотронуться, но замерла, не зная, как отреагирует сын на жалость. Он и в человеческом обличье ее не жаловал, а уж теперь…
- Кто это сделал с тобой, Свят?! – спросил Мастер, приседая рядом.
Интонация скулежа поменялась, стала злой и рычащей, уши прижались к голове по-иному, а по телу здоровенного черного зверя прошла дрожь. Но вдруг оборотень взвизгнул, как простая псина, которой наступили на лапу, и ухватился зубами за запястье Максима.
Мужчина вначале остолбенел и только спустя секунду понял, что если бы Свят хотел – он бы оторвал ему руку так, что вампир бы этого даже не заметил. Но сын действовал предельно аккуратно, что, судя по всему, давалось ему очень непросто. Именно поэтому он только чуть сжал челюсти вокруг кости, но не прокусывал кожу до крови. Сжал и куда-то тянул…
- В чем дело?
Зверь заскулил громче, отчаяннее и продолжил тянуть отца за собой.
- Показывай дорогу.
Святослав запетлял по лестницам и поворотам, на каждом из них почти не задерживаясь и определяя направление одним вдохом запахов. И, наконец, вывел их на третий этаж. Остановился только посередине коридора, что шел между апартаментов, отведенных делегации оборотней.
- Свят?..
Вервольф зарычал так, что у мужчин мороз продрал по коже. Столько злобы, ненависти было в этом звуке…
А потом Максим увидел под креслом у стены фонарик. Именной фонарик, принадлежащий Правой руке.
Его жене.
- Они забрали ее.
Бессмертный и сам это понимал, но почему-то озвученной мысль показалась ему еще более страшной. Настолько, что даже закричать не было сил. Он лишь пристально посмотрел на сына, ставшего чем-то из ряда вон выходящим. И бросил всего одно слово, от которого зверя закорежило в трансформации:
- Обращайся. – Фонарик перекочевал в руки блондина. – Сейчас ты нужнее маме в виде человека.
***
Анетт
Я не хотела просыпаться. Совсем не потому, что болела шея, болели руки, ноги, живот, голова, даже лодыжки… Нет. Как раз из-за этого следовало открыть глаза и убедиться, что все вышеперечисленное хотя бы на месте, а не валяется где-то поблизости…
Мне не хотелось открывать глаза, потому что я знала, что увижу.
Кого, если быть точнее.
- Вампиры всегда считали оборотней чем-то вроде животных, бессловесных тварей, которые стерпят все, что угодно, и ничего не скажут в ответ…
Я мысленно вздохнула. Это действительно было так.
Я не считала Ричарда Крита, да и оборотней вообще, серьезной угрозой или проблемой. Ну, ходят и ходят, не ровня и не еда.
Именно поэтому я и оказалась там, где оказалась.
- …но проблема в том, что даже звери умеют наносить неожиданные удары, которые одним махом выкашивают из строя лучших бойцов.
- Точно, - кивнула я, медленно открывая глаза. Ощущения были такие, словно под веки не то что морской воды налили – песку насыпали.
Альфа стаи Лондона сидел в непосредственной близости на резном стуле и эдак снисходительно глядел на меня. На его лице я заметила слегка клыкастую усмешку, что значило лишь одно – мужчина даже не пытался скрыть того торжества, которое, без сомнений, испытывал, удачно провернув трюк с похищением. И то удовольствие, которое он получит от этого неправедного дела.
Взгляд мой с трудом заскользил по периметру. Квадратная комната четыре на четыре, богато отделанная и обставленная шелковой мебелью из красного дерева. Маленькая. С одной единственной бронированной дверью.
И совсем без окон.
Я непроизвольно сжалась, подтягивая ноги к груди.
Цепи натянулись до предела и впились в запястья. Паника, накатившая после осмотра комнаты, захлестнула сильнее, и я забилась в оковах так, что наверняка титановая спинка кровати заходила ходуном. Через минуту с глухим рыком бросив это бесполезное, но крайне болезненное и унизительное дело, я увидела, как ухмылка оборотня стала еще шире. И зубастее.
Вид обездвиженной жертвы будил в нем не только мужчину. Он будоражил хищника, что было куда опаснее.
- Ублюдок! – непроизвольно вырвалось у меня.
Но Ричард как ни странно не обиделся – в его глазах мелькнуло что-то похуже всякой обиды. Что-то, чему я, живущая на свете полтора века, не знала названия.
Он метнулся ко мне с такой скоростью, что я вжалась в изголовье кровати, но все равно не успела укрыться от огромной руки. Горячая ладонь обхватила предплечье и максимально вытянула его у меня перед глазами, насколько позволяла длина цепи.
- Видишь? – чуть слышно зарычал оборотень, и его глаза начали из серых становиться желтыми. Волчьими.
Укусы. Отпечатки зубов на всех виднеющихся венах – это были укусы. Его укусы.
В далеком детстве мне всегда говорили, что укусы оборотня смертельны для вампира, что как только я увижу здоровенного волка размером с откормленного гризли, я должна без раздумий спустить в него всю обойму серебряных пуль. Лучше, если пули будут разрывными и от Магнума 44 (*то есть оставляющие 11-миллиметровую дырень**прим.автора*), добавлял к отцовским лекциям мой сильно добрый дедушка Андрей.
Когда я повзрослела, сведения подкорректировали. Так как геномы оборотня и вампира несовместимы, укус вервольфа может лишить вампира рассудка, а в худшем случае – убить – сердце перестает работать из-за чрезмерной нагрузки. То есть аналог классического инфаркта у человека. Меры предосторожности, впрочем, остались без изменений.
Обидно было то, что укусы вампиров на оборотней действовали в куда меньшей степени. Да, ослабляли, да, мешали нападать, но и только. А про яд полукровок, к тому же – женщин, я даже и говорить не буду…
В данной ситуации меня испугало даже не это знание, всплывшее весьма и весьма кстати. А количество укусов.
Сквозь изодранную майку и штаны, превращенные в шорты, я видела, что они были везде: на локтевых сгибах, на запястьях, на животе, на лодыжках и даже на внутренней стороне ступни. То есть на всех доступных венах!..
- Вижу, - сипло ответила я, стараясь в глаза мужчине не смотреть.
- И скоро яд подействует.
- Но зачем вам я?.. Ведь если Мастер и Максим найдут меня…
- Не найдут, - улыбнулся Ричард, и я снова вжалась в спинку кровати, дабы оказаться от его лица как можно дальше. – Как им искать тебя? Ни запаха, ни следов, ни камер. И здание окружает барьер, сквозь который никому, кроме оборотней, ничего не видно. К тому же, они сейчас немного заняты…
Я ударила резко, без замаха, зажав в кулаке моток цепи и попадая точно в глаз. Костяшки почувствовали что-то мокрое, но это только подстегнуло.
Я вспомнила неподвижное тело собственного сына. Я поняла, наконец, кто его убил. А зачем – выясню. Но позже.
Оборотень зарычал, но ноги у меня были свободны. Удар в пах и захват горла цепями. Я зашипела, натягивая оковы на горле Ричарда до предела, и он захрипел, хватаясь руками за мои волосы. Адская боль в районе шеи, но даже она не остановила меня – слишком ярко перед глазами стояло неподвижное и неживое лицо Святослава, чтобы я отпустила мерзкую шавку до того, как она сдохнет…