С удовольствием сделав несколько глотков, Андрей перевел взгляд на незваных гостей, как бы спрашивая: чего приперлись?
— Ты свою долю с последней сделки получил? — спросил старший, разглядывая узор на чашке.
— Сам знаешь, Николай, получил все до последнего цента.
— Ты ведь хотел на пару недель поехать отдохнуть, почему не поехал?
Николай протянул пустую чашку своему напарнику. Молодой верзила поднялся из-за стола и, подойдя к раковине, стал мыть использованную посуду, игнорируя насмешливый взгляд Акулова.
— Да все дела, как-то не получается пока. Может, на следующей неделе удастся вырваться, — беззаботно произнес Андрей.
— Теперь уже не удастся, — пристально глядя ему в глаза, произнес Николай.
— Чего? — не понял хозяин квартиры.
— Твой дружок Кольцов уже все знает. Через час он будет здесь, чтобы побеседовать с тобой. Ты можешь себе представить, какой разговор у вас получится? Мы ведь знаем взрывной характер Кольцова.
— Черт, что же делать? — невольно вырвалось у Андрея, но тут его взгляд встретился со взглядом сидящего напротив. В глазах Николая он прочитал свой приговор. Акулов рванулся из-за стола, но еще секунду назад стоявший у раковины молодой верзила одним прыжком оказался у него за спиной и взял на болевой прием так, что хозяин квартиры не смог даже пошевелиться. — Тащи его в кабинет, — достав из кармана пару медицинских перчаток, сказал Николай. — Будем оформлять самоубийство.
Глава 6
У хирурга были руки сильные, как у лесоруба, и, как у мясника, мускулистые с рыжими волосами и точками веснушек. Шесть часов эскулап сшивал, сращивал, гипсовал тело секретарши.
И только на рассвете он вышел из операционной, снял с лица маску и, посмотрев на Глеба мутным взглядом, спросил:
— Ты, что ли, родственник?
— Я.
— Ну, тогда дай закурить?
— Не курю, — признался Кольцов.
— Вот, блин, опять свои курить придется, — выругался доктор и направился в ординаторскую.
Спустя несколько минут они стояли на лестничном пролете между вторым и третьим этажами, хирург курил, с наслаждением затягиваясь табачным дымом, а Глеб смотрел на его сильные волосатые руки в точках веснушек.
Наконец доктор бросил окурок в самодельную пепельницу, сделанную из большой банки консервированных ананасов, потом посмотрел на Кольцова и улыбнулся.
— Я вам должен сказать, девушке крупно повезло. Конечно, сломана нога, рука, четыре ребра и повреждена челюсть. Но спинной и головной мозг не поврежден, и нет серьезных внутренних повреждений. Правда, она потеряла много крови, но это поправимо. Недельку мы ее подержим в реанимации, а потом сможете навестить свою родственницу.
— Спасибо, доктор, — единственное, что Глеб смог сказать.
— Такая наша доля, — усмехнулся эскулап, потом серьезно добавил: — Ей очень повезло, в такой аварии мало кто выживает.
Когда Кольцов вышел из больничного корпуса, солнце уже висело высоко в небе. Настроение было препаскуднейшим, ни усталости, ни голода он не ощущал, мозг сверлила назойливая мысль: «Как произошла1 авария? Случайно или нет?». Узнать это можно только в Москве, еще раз побеседовать со свидетелями, узнать результаты гаишной экспертизы. А потом уж делать вывод. Как бы то ни было, в пансионат возвращаться не имело смысла, следовало предупредить Костю, что его «мерсом» придется еще немного попользоваться.
Взглянув на брелок от ключей, он вдруг сообразил, что трубку мобильного телефона оставил в коттедже пансионата. Пришлось искать таксофон.
— Да, слушаю, — до Кости дозвонился сразу, его голос звучал так бодро, будто это не он до полуночи «беседовал» с бутылкой джина.
— Костя, это Глеб. Мне придется остаться в Москве, твоей тачкой еще немного могу попользоваться?
— Какие проблемы, — рассмеялся Иванов. — Пользуйся сколько надо. И еще, Глеб, будь осторожен, ты, видимо, занимаешься серьезным бизнесом, куда серьезней, чем наш пентбол-клуб.
— Что ты этим хочешь сказать? — не понял Кольцов.
— Сегодня ночью какие-то доброхоты запустили в твой коттедж «фенечку». Можешь себе представить, что осталось от фанерного домика, когда внутри взорвалась «лимонка». Решето. — Костин смех резанул по ушам — Ты кому-то здорово отдавил любимую мозоль. Будь осторожен, частный детектив Кольцов.
— Ты таки выяснил сферу моей деятельности, — усмехнулся сыщик.