Кольцов еще раз поднял правую руку убитого и взглянул на оружие. Револьвер системы «наган», от времени на стволе полущилось воронение, это был старый знакомый.
«Странно это все, — подумал Глеб, рассматривая кабинет и не веря в смерть друга. — Он же меня столько раз выручал, я ему жизнью обязан. Неужели это из-за чертовых денег?»
Этот вопрос остался без ответа, некому было на него отвечать. Сидеть и задавать самому себе вопросы, на которые пока не знаешь ответа, — бездарная трата времени, нужно было действовать.
Единственное, что сейчас можно было сделать, это обыскать квартиру погибшего. На кухне в мусорном ведре обнаружилось несколько окурков сигарет разных марок: «Мальборо», «Президент», «Ява», они были залиты остатками кофе, поэтому определить их «свежесть» не представлялось возможным. В сушилке две кофейные чашки были мокрыми.
В кладовке, в большой комнате и на балконе тоже ничего интересного.
Только в кабинете под письменным столом Кольцов обнаружил большой черный кейс из натуральной кожи. Чемодан был оснащен двумя кодовыми замками, пришлось повозиться, прежде чем он открылся. Но зато, когда поднял крышку, удивленно присвистнул. Внутри лежали тугие пачки стодолларовых банкнот. Двадцать пачек по десять тысяч — выходило двести тысяч. Для торгово-закупочного бизнеса, который развернул Андрей, это были крохи. Но все-таки это был «кэш» — наличные. И для того, кто решил спрятаться на бескрайних просторах матушки России, это огромные деньги.
Глеб принялся лихорадочно размышлять: «После аварии с моей секретаршей, взрыва гранаты в пансионате, самоубийства моего партнера милиция накрепко вцепится в наше агентство и выпотрошит из него все, что нашла Натаха, и даже больше. А. виноват во всем буду я, хотя бы потому, что единственный, кто ушел. Вот и остается мне два варианта: либо попытаться доказать свою невиновность, либо самому пуститься в бега. И тут наличные могут понадобиться, кто знает, сколько придется бродяжничать».
Глеб посмотрел на пачки долларов. Долго засиживаться здесь нельзя, поди знай, кто еще сюда может заявиться. Закрыв кейс, он быстро вернул все предметы на прежнее место, протер те места, где могли быть его отпечатки пальцев. (Стереть все отпечатки — значит еще больше усугубить сложившуюся ситуацию.)
Закончив наводить марафет, сыщик покинул квартиру, заперев ее, как она и была, на один замок, ключи спрятал обратно в тайник и вышел из подъезда.
Сидя в салоне «Мерседеса», он пытался представить себе всю картину происшедшего. Но ничего не получилось. Под каким углом ее ни рассматривай, выходило, что главный злодей — Андрей Акулов, а вот в это Кольцов поверить не мог. Нельзя за полгода так развернуться в области охранно-детективного бизнеса, а тут еще и охватил пол-России какими-то непонятными махинациями. Сам он до этого додуматься не мог. Значит, существовал некто главный, «серый кардинал». «Неужели кто-то из моих старых знакомых вынырнул или новая фигура появилась на шахматной доске?» И, чтобы вычислить этого «серого кардинала», надо все разложить по полочкам и хорошенько взвесить.
Глеб остановил машину возле телефонной будки. Сняв трубку, набрал «ноль два»...
После окончания рабочего дня кофейный «Опель-Кадет», выскользнув из густого автомобильного потока, проехал по узкому переулку и лихо свернул во двор.
Стоянка перед домом была почти пуста, охранник о чем-то беседовал с консьержем у парадного входа. Он безразличным взглядом окинул въехавшую машину и снова повернулся к собеседнику.
Припарковав автомобиль в дальнем углу двора, из салона выбрался невысокий молодой человек, всем своим видом являвший образец элегантности и хорошего вкуса. Несмотря на свою молодость, Вадим Долгов уже семь лет работал в Министерстве иностранных дел в отделе международного права. Лицо молодого юриста было озабоченным. Еще недавно его карьера была похожа на лестницу эскалатора, тянущуюся вверх. Но стоило ему один раз смалодушничать — все деньги проклятые, — и эскалатор тут же замер, а впереди оказалась черная бездна неизвестности.
Щелкнув пультом дистанционного управления нейтрального замка, Вадим, не торопясь, направился к дому. Он сделал всего несколько шагов, оказавшись вне видимости охранника и консьержа, зайдя за угол бетонного куба домовой подстанции, и тут неожиданно за его спиной возник громоздкий силуэт. Могучая правая рука зажала рот дипломата, а левая, вооруженная короткой бандитской заточкой, вонзилась в его грудь. Вадим даже не успел испугаться.
Острая боль пронзила все тело, заставила выгнуться дугой. Дыхание перехватило, он тщетно пытался вздохнуть. Из уголка рта вытекла тонкая струйка крови, тело забилось в конвульсиях, и его сознание померкло. Опустив труп на асфальт, убийца проворно обыскал свою жертву, вытащил из кармана бумажник, снял с рук и часы. Рассовав добычу по карманам, не спеша направился к выходу со двора.