— Хочешь узнать, как я чувствую тебя? Потому что, я ощущаю воздух. Я чувствую твоё желание, ты пахнешь так, будто хочешь меня!
Мои губы приоткрылись, дрожа. Моя грудь опадала и поднималась всё быстрее и быстрее. Я могла отвести взгляд от него. Но я не могла оттолкнуть его. Я не могла ничего поделать с собой, я наслаждалась тем желанием, от которого изнывала моя плоть.
Прикрывая глаза, я тяжело сглотнула ком образовавшийся в горле, пытаясь уничтожить сильную боль и сумасшедшее желание, которым он меня околдовал.
— Я... Нет. Нет.
Он нежно провёл по моим плечам, лаская, поглаживал мою кожу на ключице.
— Нет? Значит, ты совсем ничего не испытываешь? — Его дыхание окружило меня.
— Ты не испытаешь похоть, быстро наполняющую тебя или, не хочешь отбросить все знания и правила, только ради... одного... маленького... прикосновения? — его губы приблизились к моим, продолжая дразнить меня своей близостью.
Да. Нет. Я не знаю.
Я полностью утратила контроль над своим телом, его потеря уносила меня в самый круговорот, где все ощущалось пылающим жаром, сильно и остро.
У меня не было ответа на его вопросы. Я не знала, чего он хотел от меня.
Он хотел свети меня с ума. Вот, что он делал.
Его пальцы начали поглаживать выше, убирая всю боль от ссадин, которые он оставил на моей шее.
— Скажи, что ты не влажная для меня. Скажи это!
Я покачала головой, желая, произнести эти слова.
— Нет… Нет, я не для тебя.
— Что? — тихо пробормотал Джетро.
Боль от его изощрённой пытки усиливалась, из-за чего я становилась ещё влажнее. Моему телу было совершенно плевать, что он был монстром. Моему телу было плевать на ожидавшее меня будущее. Всё, что волновало моё ненасытное тело, так это удовлетворение потребности.
Открывая свои отяжелевшие веки, я еле смогла выдавить из себя.
— Я не влажная. Не для тебя.
Мои руки сжались в кулаки, борясь против сильного влечения к нему. Я не могла допустить, чтобы он украл всю теплоту, которую мне подарил Кайт. Он уже и так сделал слишком многое со мной. Он превратил маленькое пламя в огромный костер, который сжег мою нравственность, превращая мою ненависть в пепел. Я не могла попасться в его сети — он съест меня живьём.
Но, один поцелуй? Разве это так плохо?
Взять маленькую частичку его, когда он уже столько забрал у меня?
Я подалась вперёд, бессознательно ища всё, что он может мне дать. Я не была готова к таким играм. Я была наивна как ребёнок и не была готова к играм на уровне, где похоть использовалась, как мощнейшее оружие.
— Ты маленькая лгунья, мисс Уивер. — Он опустил руку с моего плеча, обводя мои изгибы, останавливая руку на бедре, другой рукой он провёл вверх, до того момента, пока не обхватил щёку. Каждый миллиметр кожи, где он дотрагивался до меня, словно обжигало огнём, это всё так отличалось от того, что я испытывала ранее.
Он облизал свои губы.
— Ты хочешь этого, — его колено уперлось в мои сжатые ноги, принуждая меня раздвинуть их.
— Ты хочешь то, что тебе не позволительно хотеть, — с непоколебимой властью, он вжался в меня, прижимая свои бедра к моим.
Я вздрогнула всем телом. Ненавидя его. Желая его. Любя запретное удовольствие.
Причины нашего спора и столкновения, улетели, бесшумно взмахивая крыльями, оставляя меня без единого аргумента, наедине с моей пульсирующей от желания плотью.
— Всё, что отделяет мой член от того, чтобы вонзиться в твою истекающую от желания киску, это кусочек чёртового материала! — он качнул вперёд бёдрами, грубо вжимаясь в мою плоть.
— Ты не остановишь меня. — Ничего нас не разделяло, не было секретов, где встречались наши жаждущие тела.
Мой разум потемнел от бесконечного удовольствия. Я чувствовала каждый изгиб и контур его тела. От давления, с которым он прижимался ко мне на уровне нашей обуви, и до горячего жара, который исходил от его эрекции, становившейся всё больше с каждой секундой нашего спора.
Нила…Ты же знаешь, что нужно сделать. Прекрати это, кричала я своему предательскому телу. Но оно отвечало лишь в том месте, где он прижимался ко мне, превращая мои ноги в желе.
Я затаила дыхание. Его жёсткое тело было неподвижным словно стена, к которой я была прижата. Его живот с идеальными кубиками пресса был прижат к моему животу.
Я не была лёгкой, к тому же у меня не было выдающихся форм. У меня не было тех шикарных женских форм, ни намёка на какую-либо мягкость.