Думаю, глубоко и закономерно и то, что казахскому роману, как «Вороному досточтимого Алия», в одночасье ошеломившему всех, выпала великая честь и слава. Несмотря на ощутимое запоздание на старте, он уверенно наверстал упущенное, внося ощутимый вклад в умножение достоинств родной и многонациональной советской литературы. По моему глубокому убеждению, после знаменитой ауэзовской эпопеи казахской литературе и в будущем будут сопутствовать самые яркие удачи именно в этом жанре. Это вполне закономерно: наиболее талантливые представители казахской литературы, особенно послевоенное поколение, с большим энтузиазмом и самоотверженностью изучают и перенимают творческий опыт Ауэзова, опыт отечественной и мировой романистики. Смею заметить, что уровень духовного развития любой нации, прежде всего зрелость ее литературы, чаще всего определялись жанром романа. Как убеждают нас история и опыт литературы разных эпох, вся накопившаяся в течение многих веков безмерная психологическая, нравственная, драматическая и социальная нагрузка в бесконечной борьбе и вечной устремленности человека к познанию и постижению тайн мира под силу только романному жанру, этому, я бы сказал, универсальному рупору истории человечества. Потому молодое поколение казахской литературы воспринимает жанр романа как главный плацдарм для успешного художественного освоения многопластовой, насыщенной историческими событиями современной действительности. Молодые талантливые романисты (к сожалению, их у нас пока мало) пробуют свои силы не только в жанре романа, но — что особенно важно — ведут интенсивные и небезуспешные поиски, упорно и настойчиво стремясь к тому, чтобы возрастающий исследовательский пафос интеллектуализма и социальная направленность романа естественно вырастали из пластической картины эмоционально воспринимаемой действительности. Так, роман способствует гармонизации сложной духовной жизни современника, углублению его гуманистических чувств. Не сомневаюсь в том, что столь серьезные поиски молодых в будущем не однажды увенчаются успехом.
Реальная практика литератур, освобождающихся от векового гнета и бесправия континентов — стран Азии, Африки и Латинской Америки, практика нашей многонациональной советской литературы убеждают в том, что жанр романа на данном этапе отнюдь не переживает ни социального, ни художественного кризиса. Наоборот, как свидетельствует развитие этого жанра во всех развивающихся странах, роман обнаруживает свои неисчерпаемые возможности в осмыслении собственного достоинства и исторической значимости свободных людей и народов, активно вовлеченных в духовный акт созидания. А что касается тех коренных изменений, которые претерпевает на наших глазах сегодняшний роман, то они продиктованы политической и нравственной атмосферой нынешнего мира.
История человечества всегда была историей непримиримой борьбы добра и зла. Но никогда эта борьба не знала столь глобального размаха и ожесточенного накала, как ныне. Человечество, как нам известно, не раз находилось на грани войны, не раз переходило эту грань. Но ныне война чревата всемирной катастрофой. И это придает всем социальным и нравственным поискам сегодняшнего дня особое значение и остроту. Какая же роль принадлежит роману в этих мучительных исканиях современного человечества? Вот о чем следует поразмыслить, когда мы ведем откровенный разговор о романе.