Я спускаюсь по улице, скитаясь без цели, пока толпа не становится слишком большой. Быстро ныряю в узкий переулок, чтобы передохнуть. Меня снова одолевает тошнота. Мне надо срочно съесть что-нибудь, иначе окажусь где-то в аллее, слабая и голодная.
Высокие здания отбрасывают на меня тень, и я несколько мгновений стою там, ощущая, что мой мир балансирует на краю неизвестного и полного хаоса. Ощущение странное. Но я не могу притворяться, что не знаю, откуда оно.
Когда тошнота ослабевает, и желудок начинает ворчать, вероятно, обиженный, что я все же не пойду в паб, я высматриваю закусочную «Прет-а-Манже» на другой стороне Оксфорд-стрит и начинаю двигаться в ту сторону.
Иду к светофору, торопясь перейти перекресток, чтобы успеть на горящий зеленый, когда загорается стоп. Я не успею.
Поэтому жду, толпа пешеходов у меня за спиной все увеличивается с каждой секундой.
Стая голубей взлетает рядом, заставляя волну людей инстинктивно пригнуться, пытаясь избежать помета. Птицы летят в яркое синее небо, мимо танцующих британских флагов, висящих через улицу.
Вокруг странная тишина.
Мир словно другой.
Волоски на шее встают дыбом, и я понятия не имею почему.
Затем я слышу его.
Крик.
Он доносится с другой стороны улицы, по ту сторону автобуса, мчащегося через перекресток и пытающегося успеть на светофор до того, как тот изменится.
И когда автобус уезжает, я чувствую ужас.
Ужас настолько ясный, что у меня пересыхает во рту.
Через дорогу стоит мужчина.
Мужчина с ружьем.
Пока я наблюдаю за ним, мир движется в замедленном темпе.
Он идет.
Сейчас он на середине перекрестка.
Теперь остановился.
На мгновение никто не двигается, и этот единственный крик женщины повисает в воздухе.
Затем мужчина поднимает дробовик, целясь в толпу, может быть, через две головы от меня.
И мир, который балансировал на грани полного хаоса, теперь погружается в него.
Все кричат.
И бегут.
Все, кроме меня.
Потому что я замерла на месте и не могу поверить своим глазам.
Это просто не может происходить на самом деле.
Не может быть.
Невозможно.
Это какая-то забава. Шутка. Словно фильм стал реальностью. Я попала в самую середину фильма.
Или я сплю, все еще находясь в своем гостиничном номере. Может быть, весь этот уик-энд был сном, на самом деле я дома и вижу ужасно реалистичный кошмар.
Тот факт, что существует мужчина, идущий ко мне и держащий в руках дробовик, не может быть реальностью. Этого не может быть.
И если это так, его целью не может быть стрельба.
Но...
Так и есть.
Он нажимает на курок.
По крайней мере, должен.
Я очень внимательно наблюдаю за ним, но не вижу, чтоб он это делал. Разглядываю его, обращая внимание на важные детали и пустяки. Он высокий, но не такой уж и высокий. Тощий. Белый, как призрак. Впалые скулы. Синяки под глазами. Светло-русые волосы в беспорядке, выглядят так, словно их давно не стригли. Он с головы до ног одет в камуфляж, но я не знаю, это официальная армейская униформа или одежда, которую он купил в охотничьем магазине.
И его глаза. Они сосредоточены на том, в кого он целится, но я вижу в них отсутствие сострадания и человечности. Я вижу кого-то, у кого в голове пустота. Того, кто убивает, потому что считает, что это единственный способ выжить, возможно, единственный способ спастись. Он вообще не видит нас, испуганную толпу, он видит море монстров.
Я не хочу, чтобы эти глаза видели меня.
Но тут раздается выстрел.
Его ружье стреляет, и выстрел - он, должно быть, всего в десяти футах от меня - настолько громкий, что он, наконец, в какой-то степени, доносит немного здравого смысла до моего мозга. Начинает действовать инстинкт самосохранения, который говорит мне бежать. Удирать со всех ног. Жить.
Я поворачиваюсь и начинаю бежать.
Не знаю, кричу я или нет, все звуки сливаются воедино, становясь искаженными и далекими. Мои руки вытянуты вперед, толпа убегает, звуки страха и ужаса поднимаются высоко в воздух. Некоторые люди спотыкаются, другие врезаются друг в друга. Если бы я могла посмотреть на сцену с одного из зданий, я бы увидела, как люди разбегаются врассыпную, словно стая рыб в темном море.
Звучит ещё один выстрел, а затем чья-то голова в нескольких футах от меня взрывается, превращаясь в красное месиво.