Я смотрю в сторону на облака, плывущие по горным вершинам внизу - бархатные зеленые долины. Здесь слишком красиво для такой сцены.
— Потому, — тихо говорю я, — что я создал этого монстра.
Тишина повисает в воздухе. Я слышу, как Джессика тяжело дышит, пытаясь справиться с этим.
— Что?
Зло провожу по волосам, понимая, что теперь правду не остановить. Я покажу ей, насколько она уродлива.
— Я причина, по которой тебя подстрелили.
Она ахает. Наконец я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. Если бы не ее трость, она бы упала. Она бледная, как призрак.
— Как? — ее слова уносит ветер.
— Он был в моем подразделении. На нас напали. Я потерял двух человек. Брик выжил. Как и Льюис Смит. Я тоже. Но Льюис, он... он потерял рассудок. Позволил тьме поглотить его. Он... он сказал мне, что хочет убивать людей. И я не сделал ничего, чтобы остановить его. — Делаю вдох, воздух ранит мои легкие. — Я следил за тобой. Ощущал себя виноватым за то, что он сделал с тобой. Я хотел... просто хотел твоего прощения, вот и все. Ты была долгом, который мне пришлось заплатить.
Я закрываю лицо руками, потирая лоб.
— Я хотел сказать тебе правду, Джессика, — шепчу я. — Хотел. Когда я впервые встретил тебя, это была случайность, клянусь, но я искал тебя, и хотел сделать все правильно. Я не ожидал... Я не ожидал, что ложь продолжит жить, а потом было уже слишком поздно.
— Когда ты собирался сказать мне?
— Скоро. Очень скоро. — Я смотрю на нее. — Пожалуйста, поверь мне. Я почти сказал тебе вчера вечером, но поведал тебе еще кое-что, что скрывал от тебя. Что я люблю тебя. И это правда, я очень сильно тебя люблю. — Я подхожу к ней, протягивая руку.
— Не надо, — хнычет она, отворачивая голову. — Не трогай меня. Кейр, ты предал мое доверие. Все это время ты притворялся кем-то другим. Я когда-нибудь видела настоящего тебя?
Я хватаю ее за руки и слегка встряхиваю, отчаяние вырывается от меня.
— Вот он, настоящий я. Все это, все, что я говорил.
Джессика пристально смотрит на меня, слезы катятся вниз по щекам. И это разбивает мне сердце.
— Как мне теперь верить тебе? Как я узнаю, что реально? Кейр, ты сказал, что пришел за мной, потому что считал, будто что-то должен мне. Откуда я знаю, что вся эта поездка, все это время, пока мы узнавали друг друга, произошли не потому, что ты пытался облегчить свои угрызения совести? Откуда я знаю, что твои чувства ко мне настоящие, что ты любишь меня, а не чувствуешь себя обязанным?
— Джессика, пожалуйста, — скулю я, протягивая руки к ее лицу, ее прекрасному лицу, но она вздрагивает, отворачиваясь, словно я причиняю ей боль. — Пожалуйста, прости. Я знал, что это неправильно, и я не должен был лгать, но теперь ты знаешь правду. Ты не можете сказать мне, что, если бы я рассказал тебе раньше, ты бы не поступила так же?
Она прищуривается.
— Если бы ты сказал мне раньше, все равно был бы шанс, что мне будет больно. Но это риск, который ты должен был принять, риск сказать правду. Ты солгал, и я узнала все от другого человека. Я никогда за всю свою жизнь не чувствовала себя более преданной, особенно после вчерашнего, особенно после того, что я открыла тебе. Я дала тебе каждый дюйм своей души, Кейр. Тела и душа. Впустила тебя. А ты никогда не собирался делать то же самое. Ты предал мое доверие, сломал меня. А я уже была разбита.
Она вырывает руку из моей хватки и начинает уходить.
— Куда ты идешь? — спрашиваю я, паника поднимается внутри меня.
Я не могу потерять ее. И не потеряю.
— К машине, — говорит она.
Быстро иду за ней.
— Я понесу тебя.
Она резко оборачивается, в ее глазах ненависть.
— Не смей больше прикасаться ко мне. Не смей нести меня. Ты теперь для меня просто незнакомец. — Она идет вперед и поднимает трость, тыча меня прямо в грудь. — Я была с тобой настоящей. Уязвимой. Позволила тебе увидеть каждую уродливую часть меня, и я ничего не просила, лишь то же самое взамен. Просто немного гребаной честности. А ты не смог даже этого. Я совершенно не знаю тебя... никогда не знала. Так все и останется.
Я не могу дышать. Картинка становится размытой по краям. Похоже на паническую атаку, галлюцинацию, воспоминание, но все это реально. Это мой мир, разлетающийся на куски, мое сердце среди обломков.
— Я иду в машину, — говорит она, доходя до края холма. — И ты отвезешь меня в отель. А затем я сяду на ближайший самолет отсюда.
— Джессика, — кричу я, задыхаясь на ее имени. — Пожалуйста. Я отвезу нас домой в Эдинбург.
Она ничего не отвечает, и я смотрю, как ее рыжая голова исчезает за краем холма.
У меня перехватывает дыхание, пока я пытаюсь не слететь с катушек. Во время тренировок, во всех боях и сражениях, я никогда не был настолько потрясен. Никогда не чувствовал, что потерял абсолютно все, потому что, для начала, у меня никогда ничего и не было.