Девушка пела, а Ян услышал противный смех у себя за спиной:
– У нас дома, папенька устроил передачу «Алло, мы ищем таланты!», причем таланты явно из трущоб.
Яну не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, откуда раздаются подобные комментарии, услышав которые его отец сильно побледнел. У окна на диванчике устроилась теплая компания: его брат Стас и две девицы, дочери высоких партийных чиновников. Про своего младшего сына отец говорил – его «подменили злые эльфы».
Стас был ленивый, подлый, с яркими аморальными наклонностями. Он родился слабенький, с пороком сердца, затем его удачно прооперировали в Москве, но страх за позднего ребенка у матери и бабки оставался ещё очень долго. Стасику все прощали и не разрешали его огорчать:
– Мальчик болен, ему нельзя расстраиваться.
И мальчик делал, что ему вздумается.
Отец пытался вмешаться, но так и смог пробить оборону двух женщин, и он потом махнул на младшенького рукой. Плоды такого воспитания очень скоро дали о себя знать. Избалованный, от природы порочный, плюс к тому же ещё и имеющий отца с очень большими возможностями, Стас превзошел все самые плохие ожидания. Мама ещё долго его защищала, но после того, как Стасик вместо похорон обожавшей его бабушки отправился на пикник с друзьями, у неё открылись глаза. Теперь только деньги были единственным механизмом воздействия на мальчика, но и это удерживало его ненадолго. Очень часто семнадцати-летнего Стасика стали замечать в компании фарцовщиков.
Вот и сейчас упакованный в «Адидас» юноша обнимал за талию двух таких же «джинсовых» девиц Они пили коктейли, между делом обсуждая одежду Анны.
– Вы видели её кофточку, а юбочку? Бабуля, очевидно, на машинке всю ночь строчила! – нарочито громко хихикал Стасик.
– Да, а у самой платье с революции сохранилось, нафталином так и несет, – девица, в блузоне с неприлично глубоким вырезом, притворно наморщила нос.
На компанию уже стали оборачиваться. Отец, стоявший неподалеку, и слышавший каждое слово, громко захлопал в ладоши, пытаясь заглушить злобные шуточки.
– Браво, брависсимо! – громким голосом восхищался хозяин дома, – Уважаемая, Зоя Федоровна, вы бесподобны, а внучка у вас чудесно поет – просто оперная певица.
Гости вдохновлённые примером хозяина начали наперебой расхваливать исполнителей.
Отец, о чем–то тихо заговорил с Зоей Федоровной, а потом увлёк её в свой кабинет. Гости оживились, зазвенели бокалы, а Янис подошёл к брату, крепко ухватил его за локоть и потащил на веранду.
–Ты, маленький гаденыш, если ещё что-нибудь пискнешь в сторону этих людей, то я изуродую твою сладенькую физиономию. Надеюсь, ты не сомневаешься? – пригрозил он перепуганному юнцу.
– А тебе-то что, – голос брата дрожал от страха, – ты, что у нас Робин Гуд – защитник слабых и обездоленных?
Янис усилил нажим, и брат захныкал от боли:
– Я не позволю, мразь позорить отца, – Ян угрожающе посмотрел на Стаса, пытаясь внушить ему каждое своё слово.
– Ну, хватит, понял я, понял. Отпусти! – хныча, сопротивлялся Стас.
Ян ослабил хватку, и младший брат мигом ретировался. А Янис остался на балконе и закурил, ему было неприятно: отец пригласил этих людей, скорее всего, он отдавал себе отчет, что ставит их в неудобное положение. Ведь ясно как божий день – эта худенькая девушка и её бабушка были совершенно далеки от их мира – мира директоров и высших партийных чинов. Безусловно, отец не мог не предвидеть: бедно одетую девушку и её бабушку могут унизить, намеренно или нет.
– Янчик, пойдем, папа зовет, – на его плечо легла мягкая, пахнущая дорогими духами рука матери.
В кабинете, в своем любимом кресле сидел отец и пил коньяк из маленькой хрустальной рюмочки. Напротив, на диване расположилась Зоя Федоровна, прямая и гордая, как царственная особа. Когда Ян вошел, отец отставил рюмку, внимательно посмотрел на него и кивнул на соседнее кресло. Мама встала у Яна за спиной, и у него сложилось странное ощущение – сейчас он услышит что-то такое, что перевернет его теперешнюю беззаботную жизнь.
– Ян! Ты скоро заканчиваешь учебу и для того, чтобы получить хорошее распределение нужно вступить в брак, надеюсь, ты это понимаешь?