Жарко пылала печь, потрескивая сухими дровишками. На полу на шкуре лежали двое. Мужчина, перевернувшись на бок, всмотрелся в глаза юной возлюбленной, ища там страх и раскаяние. Но она лишь улыбнулась, и поудобнее устроилась на его руке.
Он облегченно вздохнул, нежно коснувшись распухших от поцелуев губ.
– Спи моя маленькая фея! Теперь ты знаешь, что значит дразнить взрослых дядь.
– Не говори ерунды. Это было чудесно! – мечтательно прошептала она, – Как хорошо, что пошел дождь, – обняла его тонкой ручкой и уснула.
А он лежал, слушая, как стучат по крыше капли, и думал, что все устроиться. Все будет хорошо.
Избушка стала их островом любви. Их сладкой тайной.
Закончился сентябрь, пролетел октябрь, но для них ничего не менялось. Просто однажды она не приехала. Сначала он ждал, волновался. Прошли недели, а её все не было. Может что-то случилось? В глубине души он уже даже догадывался что.
И тут мужчина понял, что в сущности ничего о ней не знал. Они говорили, о чем угодно, но только не о себе. Их разговоры оставались в границах этого леса. Где же теперь её искать?»
...
– Видишь Рекс, – Сычев гладил пса по пушистой шерсти, – Как большие деньги нам с Янисом жизнь поломали. Может хоть Ирине повезет. Я думаю, Ивненко именно тот, кто ей сейчас нужен. Этот точно в обиду не даст. И проводив глазами удалившийся кортеж, он собрал улов и заспешил к дому. Там ждали теплый ужин и любимая женщина.
Глава шестнадцатая.
– Как у вас ловко получается, а у меня ничего не выходит, – Ира с тоской наблюдала за тестом, которое совершенно не желало приобретать какую-либо форму, а только настойчиво липло к рукам.
– А что, Светочка, – лукаво улыбнулась Елена Михайловна, – твоя бабушка пирожки печь не умела?
– Нет, – слишком быстро ответила Ира и, нахмурившись, отвернулась к окну. – Ой, смотрите, Олег Николаевич идет, и с ним девушка какая-то.
– Это наша Настенька! – засуетилась Елена Михайловна.
– Его девушка, да? – скорчила любопытную мордашку Ира.
– Тьфу, тьфу! – шутливо поплевала через плечо Елена Михайловна. – Я надеюсь, он, наконец, женится,- она поставила в духовку последнюю партию пирожков и, сняв фартук, заспешила навстречу гостям.
Олег уже ждал их в гостиной. Его глаза, словно затянулись льдом, скулы были напряжены. Настя делала вид, что рассматривает картину на стене. Она знала – в таком состоянии его лучше не трогать. Пусть выпустит пар! Елена Михайловна сразу заметила настроение племянника.
– Что-то случилось?
Ивненко положил на стол газету: на обложке фотографии Ирины и Дениса, сообщение о её смерти и подозрения в адрес охранника.
Ира побледнела и прикрыла рот ладошкой:
– Змея, какая же она змея! – её лицо исказилось от отчаяния.
– Света или все-таки Ира – это ты о ком? – видя такую реакцию девушки Олег смягчился и теперь с легкой насмешкой рассматривал племянницу.
– Что же теперь будет? Вы же не выдадите им меня! – глаза девушки наполнились слезами.
– Нет, деточка, конечно, нет! – Елена Михайловна обняла Ирину за плечи. Мы понимаем: ты, боялась, признаться. Но не уже ли ты, глупышка, думаешь, что тебя так трудно было узнать? Просто мы с Олегом Николаевичем ждали, когда ты сама всё расскажешь. Вероятно, пришло время для откровенности? – и Елена Михайловна повернулась к племяннику, словно подбадривая его.
Настя тоже бросила своё занятие и стала рядом с Ивненко.
Ира с непониманием оглядела присутствующих.
Олег достал из кармана диск и вставил его в плазму, девушка с интересом и безотчетным страхом всмотрелась в экран телевизора.
Раздался глухой голос Сычева, Ира с трудом узнавала в леснике старинного отцовского друга – дядю Максима. Когда Сычев замолчал, огромные глаза девушки от сильного потрясения стали ещё больше. Тогда пришло время заговорить Олегу:
– Ты моя родная племянница, Ира! – он положил на стол тест на ДНК. – Ты дочь моей младшей сестры Марины. Она была твоя ровесница, когда забеременела. Марина отказывалась называть имя отца своего ребенка. Это было другое время, другое общество и, нам пришлось… – Олег скривился как от зубной боли. – Я был вынужден договориться о тайных родах и приемной семье для тебя. Я только хотел защитить сестру, – Ивненко говорил, словно через силу, с такой болью, но Ира никак не реагировала.
– Марине сказали, что ты умерла – она очень переживала! – Олег ходил из одного угла комнаты в другой – воспоминания вновь нахлынули на него. Елена Михайловна сидела, молча, с застывшим взглядом, а Настя крепко сжала её руку в своей. – Мы очень боялись за Марину, – продолжил Олег. – Потом она успокоилась, но очень изменилась: как бы застыла внешне. Даже согласилась выйти замуж за человека, которого выбрал для неё ещё наш отец.