Надо сказать, что за сто лет нравы практически не изменились. Разница между офицерами и бывшими феллахами-солдатами в египетской армии была такой же, как между «мерседесами» последних выпусков и ишаками на улицах Каира. Наших военных, воспитанных в советских демократических традициях, просто шокировало обращение с солдатами в египетской армии. Вот, например, как практически в любой части происходила выдача еды рядовым: «Рядом с моей позицией была ППР, ее охраняли два аскарика бессменно два года. Дважды в день машина привозила им еду, обычно рис и несколько лепешек, пару помидор. Они подавали свои миски, и на машине им накладывали еду. Приехала машина, а у солдатика нет посуды, раз нет, мы поехали, солдатик дунул на асфальт, а рис и лепешка полетели на землю».[26]
Или: «На ПН арабов было много, наверное, человек 100–150. Они охраняли и выполняли вспомогательные работы на РЛС. Жили в землянках, кормили их, видимо, плохо, и с водой у них было тяжело, а когда у нас выбрасывался хлеб, они приходили ночами собирать. Днем им, видимо, запрещали».[27]
А вот еще: «Пищу арабам привозил самосвал, до этого перевозящий песок или мебель. Без всякой подстилки в кузове валялись лепешки. Один солдат из кузова руками, а порой и ногами, сбрасывал эти лепешки солдатам, которые успевали их ловить на лету, а второй наливал бобовую похлебку в котелки. Это повторялось в завтрак, в обед и в ужин».[28]
Таким же было и обращение офицеров и сержантов с солдатами. Ракетчик В. С. Логачев вспоминает: «Быт и взаимоотношения офицеров и солдат египетской армии приходилось наблюдать не только на КП, но и в других местах. Их отличала кастовость. Каждый офицер имел денщика. Офицер идет в туалет, денщик за ним с мылом, полотенцем и ключом от туалета. Ждет, затем подает мыло, а сам закрывает на висячий замок туалет, который предназначен только для офицеров. Солдаты ходили отправлять свои надобности в пустыню. Поэтому ходить около мест дислокации войск было просто опасно. Более 70 % населения Египта в то время были хронически больны кишечными заболеваниями… Если сержанта… что-либо не удовлетворяло, то он приказывал солдату одеть шинель, а иногда поверх шинели набрасывали одеяло, и гусиным шагом заставлял ходить провинившегося на солнцепеке, в жару более 50 градусов. И эта экзекуция порой продолжалась длительное время. При появлении русского офицера издевательства прекращались».[29]
О том же упоминает и С. Г. Нечесов: «Бросалось в глаза классовое, вернее, экономическое разделение общества. А в армии еще и должностное разделение. Бедный человек никогда не мог стать офицером, вернее, не мог поступить в военное училище, обучение требовало солидных затрат, в лучшем случае стать сверхсрочником. Офицер мог сделать с солдатом все, что угодно. От обыкновенного мордобоя до изощренного наказания. Например, солдат с полной выкладкой — то есть шинель, каска, противогаз, подсумок с пятью магазинами, автомат, скатанное одеяло, — при 40–50-градусной жаре выставляется на солнце по стойке смирно и должен поворачиваться вслед за солнцем. И так до тех пор, пока не потеряет сознание или офицер не отменит наказание. Солдат не имел права зайти в туалет для офицеров, а для солдат туалет не предусмотрен. Да и какой туалет в окопе…
В гарнизонном кинотеатре были отдельные отгороженные места для офицеров и отдельные для садыков, то есть русских, разные двери и места для солдат и офицеров…»[30]