— Девочки, девочки, что за разговорчики. А кто чай поставит?
— Я тебе не девочка, — Оксана зло глянула на Николая. Нет, чтобы хоть когда-нибудь поддержать жену…
Правда, потом она ругала себя, что не сдержалась, и в этот вечер старалась быть особенно вежливой. Но вежливость никак не прикрывала холодность. Свекровь, само собой, это почувствовала и долго к ним не ходила. Оксане это было только на руку. По пятницам Николай сам отвозил Кузю к матери, а та в понедельник перед работой везла его в садик. Так что видеться им было ни к чему.
За три дня до Нового года Николай пришел озабоченный:
— Звонила мать, ей на Новый год предложили путевку в двухдневный дом отдыха. Как ты на это смотришь?
Оксана вместо куриной ноги чуть не отхватила себе ножом палец.
— Вот это номер! Ты соображаешь, что говоришь? Да я уже нашу долю отнесла к Зыбиным, — сказала она, как будто дело было в этом.
— Подумаешь, отнесла. Купим еще, пригласим кого-нибудь.
— Кого мы пригласим и зачем? Срамиться? Когда я успею теперь что сделать? Надо же, ведь как нарочно все получается: купила себе платье и буду дура дурой сидеть дома. А раньше она не могла сказать, да?
— Значит, раньше не знала.
— Так отказалась бы, если это и вправду неожиданно.
— Во-первых, что это значит — вправду? А во-вторых, почему не можем отказаться мы, а должна отказываться она?
— Удивительно, как только разговор заходит о твоей матери, так мы сразу начинаем ругаться.
— Потому что ты всегда говоришь о ней неуважительно.
— Хорошо, я такая… я всегда все делаю плохо. А она? Она хорошо поступает? Ведь всегда брала Кузьку, а тут ни с того ни с сего…
— А мы что — говорили ей, что нам позарез надо? Что умрем, если не пойдем?
Оксана, едва сдерживая слезы, легла на диван. Сил у нее не было разговаривать. Надо же такое выкинуть! Разве она сказала бы хоть слово, если бы свекровь предупредила их раньше? Никто не спорит, она имеет право провести Новый год как ей вздумается, но ведь не так же поступать… исподтишка. Знает же, что Новый год они всегда встречают в компании в складчину, что наверняка уже сговорились: осталось всего-то три дня.
— Позвони ей, — посоветовала Оля Григорьева. — Может, она и не поедет, если ты скажешь.
— Буду я еще перед ней унижаться, — с досадой сказала Оксана. — Она только о себе заботится: захочет — посидит с внуком, не захочет — поедет в дом отдыха.
Говорила и сама чувствовала несправедливость своих слов. Разве мало Евгения Петровна возится с Кузей? Правда, это ее внук… Господи, до чего все надоело! Чужой человек он и есть чужой.
В конце дня Оксана все же позвонила Евгении Петровне:
— Николай сказал, вы хотите поехать на Новый год в дом отдыха?
— А что — у вас были какие-то планы?
— Конечно. Если бы вы заранее предупредили, мы бы ни с кем не договаривались, посидели бы дома, поскучали.
— Ну, один раз можете и вы поскучать, — не упустила случая кольнуть свекровь.
— Желаю хорошо повеселиться, — сказала Оксана и, не ожидая ответа, повесила трубку.
Оля сочувственно смотрела на нее.
— Все-таки едет?
— Она да не поедет!
Но на другой день Николай сказал, что звонила мать. Путевку, на которую она рассчитывала, отдали другому, и она остается дома.
Оксана прекрасно поняла, что путевку никому не отдали, просто свекровь испугалась, что ее сыночек действительно проскучает Новый год, да еще с такой женой, как Оксана. Наплевать, что она там думает. Во всяком случае, Оксана ей ничем не обязана — все, что она делает, она делает для сына, а не для нее.
Пролетело два года.
Кузя стал ходить в школу. Это было непростое время. Кузя ходил в «продленку», там делал домашние уроки, но с ним приходилось заниматься еще и дома. А главное, что он невзлюбил школу, иногда даже плакал, собираясь туда по утрам. Все дело в том, считала Оксана, что учительница в первые же дни глупо посмеялась над Кузей. Вернее, над его чтением. Мальчик рано стал читать. С одной стороны, вроде бы Евгения Петровна сделала доброе дело, научив его так рано читать, но с другой стороны немало и навредила: Кузя читал так, как писалось. Например, нажимая на «о» — «корова», «молоко». Совершенно отчетливо произносил ненужные согласные — «Я шел по лестнице», «На улице солнце».
Слушать его было забавно. Но забавно было родителям и друзьям, а учительнице это совсем не нравилось.
Кроме того, рисовал он неважно. А молодая учительница, вместо того чтобы похвалить за старание, обращала внимание только на недостатки.