Полицейский погрозил толпе кулаком, и она разразилась хохотом. Вот такая вот работа у полиции Варшавы – свои среди чужих, чужие среди своих, меж двух огней. А иногда – между молотом и наковальней.
Появился дежурный офицер, чуть бледный с лица, без бронежилета и каски, но с таким же «АКС-76У» и разгрузочным жилетом, набитым магазинами и накинутым поверх форменной рубашки повседневной формы. Каким-то сюром на его лице смотрелись очки в тонкой золотой оправе. Идти к полицейским он не решился – остановился у линии казаков, махнул им рукой оттуда. В толпе засвистели, снова полетели презервативы – с мочой, с дерьмом, с краской – и казаки подняли щиты, чтобы защититься от этой мерзости.
– Пан дежурный офицер... – начал старший инспектор Гмежек, но дежурный офицер бесцеремонно перебил его:
– Майор Рышард Пшевоньский, дежурный офицер по штабу округа. Извольте сообщить, какое у вас дело в штабе?
– Мы должны допросить одного из находящихся там людей, пан офицер.
– Кого конкретно? Это не может подождать до завтра, вы же видите, что творится?
– Не может, пан офицер. Совершено убийство, и мы должны вести следствие.
– Кого конкретно вы хотите допросить?
– Некоего пана Ежи Комаровского. Он в здании?
Лицо майора Пшевоньского исказилось от удивления.
– Вы с ума сошли?
– Вы не ответили на мой вопрос, пан майор, – решил надавить Гмежек, – этот человек находится в здании?
– Я не имею права сообщать вам о том, кто находится в здании, тем более при таких обстоятельствах. И вы не имеете права проводить какие-либо следственные действия, это компетенция военной контрразведки.
– Это гражданское дело, совершено убийство гражданского лица. Здесь нет никакой военной компетенции.
– У вас есть какие-либо документы?
– Пан майор, чтобы побеседовать с человеком, полицейскому не нужны какие-либо документы. Это наше право – опросить пана Комаровского по поводу произошедших событий.
Майор какое-то время мялся, не зная, что предпринять.
– Я вынужден получить санкцию командующего. Прошу оставаться здесь.
На сей раз их пропустили за цепь казаков, двое казаков встали рядом с ними – охранять. Майор, смешно вскидывая ноги, побежал к дверям здания штаба, придерживая бьющий по боку автомат.
– Не пустят... – сказал кто-то из полициянтов, – Комаровский его отец.
Гмежек промолчал. По крайней мере казаки теперь защищали их от толпы.
Майор Пшевоньский вернулся минут через десять, вид его был растерянным.
– Пан генерал примет вас. Кто из вас старший?
– Я, старший инспектор Гмежек.
– Вы пройдете в здание. Остальным придется подождать здесь.
Инспектор усмехнулся:
– Пан майор, вам не кажется такое решение несколько... рискованным.
Пан майор задумался.
– Вероятно, да. Тогда остальные – подождут в помещении караульного взвода.
– Другое дело...
В здании было темно, освещение не работало, только аварийное, на дизель-генераторе. По опыту предыдущих рокошей – здание готовили к обороне, возможно, даже к боям внутри здания. Все окна первого этажа забраны решетками, и не внешними, а внутренними, да еще и закрывались накладными ставнями из стали, которые вешались прямо на решетки. Внизу строили баррикаду – несколько офицеров штаба откуда-то выносили и крепили один к другому бронещиты, такие тяжелые, что каждую секцию приходилось тащить вдвоем. Все эти щиты скрепляли между собой через специальные замки и пазы, а крайние – крепили к стенам через специальные пазы в самой стене, в кирпичной кладке. Часовые теперь стояли не перед дверьми, а за ними, и вместо парадных «федоровок» с начищенными до блеска, сверкающими на солнце штыками – у них были автоматы «АК» и бронежилеты. На площадке между первым и вторыми этажом двое казаков сидели около уже установленного станкового пулемета. Дверь запиралась теперь на массивный засов, внутрь пускали только после того, как ты просовывал пропуск в специальную щель, закрываемую заслонкой. Для того, чтобы взять такую крепость, учитывая еще, что стены были построены на старый манер, в три кирпича толщины, – понадобились бы значительные силы с хорошим вооружением, в том числе с гранатометами и огнеметами.
Их пустили внутрь без обыска, провели в находившуюся по правую руку караулку. Там было пусто, не звонили телефоны, и только один из офицеров сидел в углу на стуле, положив на колени автомат, и спал.
– Квятковский!
– А... Господин майор! – Офицер безуспешно сделал вид, что не спал.
– Это паны полициянты... – объяснил майор Пшевоньский, – они остаются здесь, по зданию шляться не должны. Свари себе кофе... и им, что ли, тоже...
– Нам бы еще умыться... – мрачно проронил один из полициянтов, в которого попал презерватив, наполненный мочой.