Хотя это был мой первый самостоятельный полёт, корабль я решил сажать в ручном режиме. На четвёртом витке я вышел на нужную мне орбиту, на пятом лёг точно на курс, а в самом начале шестого, открыв иллюминатор, стал плавно снижаться и сделал ещё два витка, прежде чем вошел в атмосферу. Две трети иллюминатора мне перекрывало кольцо сорокапятиметровой толщины, но мне-то нужно было смотреть вниз. На нужную мне долину я заходил по очень пологой траектории, но не смотря на это вскоре видимость резко ухудшилась и я даже был вынужден включить светофильтры. От кольца уходили вверх и вниз струи плазмы, но зато в результате меньше нагревалась обшивка пилотской кабины. Скорость снижалась быстрее, чем я рассчитывал, а это означало, что атмосфера плотнее земной. Уже через две минуты я включил антигравы и «Окорок» стал впятеро легче, отчего скорость стала снижаться ещё быстрее.
Вскоре я вошел в плотный, толстый слой облаков и видимость стала нулевой, но на прозрачном экране я отчётливо видел схематическую картинку со всеми данными снижения. Всё проходило штатно, вот только когда я пробил четырёхкилометровый слой облаков, то чуть не ахнул от удивления. Вся горная долина была сплошь покрыта толстым слоем снега и я даже не понял, есть в ней леса или нету. Скорость была уже минимальной, меньше сорока километров в час и через две минуты после выхода из облаков я завис над холмом и сказал:
— Эй, ты, железная обезьяна, отстыковывай передние штанги и немедленно разворачивай кольцо, иначе через тридцать секунд я врубаю маршевые двигатели на максимум.
Робот Зет Семнадцатый молча выполнил мой приказ и уже через несколько секунд я увидел голубовато-серое небо. Голубой цвет неба это хорошо, первый и самый главный признак наличия кислорода в атмосфере. Утро в над долиной было в самом разгаре и теперь лишь бы у меня начался вместе с ним удачный, а не ещё один тягостный и мучительные день. Прошло три минуты и Зет доложил:
— Пилот Карт, кольцо выставлено строго по вертикали, начинайте спуск, до поверхности планеты триста двадцать семь метров. Площадка для установки стартового кольца удовлетворительная. Ожидается незначительная просадка грунта. Поэтому до окончания установки я не смогу отстыковаться. Будьте готовы включить маневровые дюзы по моей команде, если это потребуется.
Дюзы мне включать так и не пришлось. Вершина холма слегка сплющилась, из основания кольца были выпущены якоря-буры и через десять минут присмиревший, но наверняка не успокоившийся Железный Негр отстыковался, а я включил маршевые двигатели на самую малую мощность и вылетел из кольца так, словно мой корабль появился внутри него в результате прибытия из подпространства. Как только кольцо встало на холм, автоматически включился генератор силового поля и огромный участок долины был накрыт голубоватым куполом. Мой корабль купол пропустил без малейшего возражения, так как он был оснащён системой опознавания «Свой-Чужой». Пролетая на скорости в семьдесят пять километров над бескрайним снежным простором, я невольно облизнул пересохшие губы. Воды у меня оставалось не больше стакана и пить я хотел просто зверски.
Облетев силовой купол слева, я влетел под него и через четыре минуты опустился на холм с плоской вершиной. Грунты были плотные и «Окорок», днище которого было плоским, прочно встал на все свои восемь посадочных лап. Когда я выключил антигравы, корабль немного просел, но просадка была ничтожно малой, всего тридцать шесть сантиметров. На мне уже был надет оранжевый комбинезон и мне осталось лишь лёгкий защитный шлем, он же дыхательная маска, которая была оснащена газоанализатором и потому я мог определить, можно дышать местным воздухом или он меня прикончит. Однако, сначала мне нужно было разобраться с Железным Негром и я решил первым вызвать его на связь:
— Ну, что ты мне теперь скажешь, Зет Семнадцатый? Как ты видишь, я установил кольцо, как это и положено любому пилоту. Теперь твоя очередь доказать мне, что ты не предатель и готов к сотрудничеству. Вот и ответь мне, как ты это будешь делать?
Ниггер он и есть ниггер, каким бы он не был, живым из костей, плоти и крови, или изготовленный из стали и чёртовой прорвы других материалов. Вы можете мне возразить, сказать, что робот не может быть нигером. Ещё как может, если приказы в его башку вложили другие ниггеры, причём особо злобные, в чине от космос-майора и выше. Впрочем, никто, кроме космос-сержантов, командиров учебных групп в лётке, так громко и яростно, брызжа слюной в лицо, не выкрикивал мне в лицо оскорблений вроде «Вонючий белый ублюдок» и тому подобных. В старом космофлоте было заведено такое правило, чем выше чин, тем больше лоска и тем больше презрения к белым червякам под ногами чёрных героев. Как раз эти господа и отдавали всем приказы, а потому мне было очень интересно знать, на какую ещё хитрость пойдёт Железный Ниггер? Через несколько секунд он ответил мне елейным голосом: