Сабрина шмыгнула носом.
– Я играла в воде, и что-то скользнуло возле моей ноги. Я подумала, что это змея, как в той книжке, которую вчера читала мне Кейт.
– Ах… милая, в этом озере змеи не водятся. – Сжимая свою дочь в объятиях, Марш думал о том, что она впервые обратилась к нему за утешением. Чувство любви и благодарности переполняло его, заставляло забыть обо всем, кроме ребенка на его руках. Он вдохнул ее сладкий запах, наслаждаясь мгновением.
– Наверное, это была водоросль или какой-нибудь головастик, – предположила Кейт.
Поступок Сабрины ее удивил, но выражение лица Марша все объясняло. Отец и дочь сделали огромный шаг навстречу друг другу.
– Мне показалось, что кто-то укусил меня за ногу. Я так испугалась.
– Я бы тоже испугался на твоем месте, – признался Марш, взъерошив дочкины волосы. – Эй… послушай. Может, мне поцеловать твою ножку? Кажется, так и должны поступать все папы. Я поцелую, и все пройдет.
Сабрина хихикнула. Этот звук согрел его сердце.
– Но, папа, ты же не видишь мои ноги.
– Ты совершенно права. Но я смогу их найти. – Он сжал в ладони прядь ее волос. – Это твоя нога?
Девочка рассмеялась, весело и заразительно.
– Папа, это не ноги, а волосы, – сказала она сквозь смех.
– Я понял. Подожди… кажется, на этот раз я угадал. Вот твои ноги. – Марш потянул ее за ухо.
Сабрина радостно взвизгнула.
Сидя на краю одеяла, Кейт с улыбкой наблюдала за тем, как Марш возится с дочерью. Ей хотелось присоединиться к их веселью, войти в их семью. Но это глупые мечты. Она всего лишь наемный работник.
Она снова вспомнила то мгновение, когда Марш признался, что хотел бы извиниться перед ней.
Но даже если Марша и мучает совесть из-за того, как он обошелся с ней тем летом, это всего лишь следствие его собственных представлений о порядочности и справедливости, и ничего больше.
– Думаю, нам пора домой, – сказал Марш несколькими минутами позже.
– А можно, мы приедем сюда на пикник еще раз, папа?
– Конечно. А теперь, помоги Кейт собраться и отведи меня к машине, пожалуйста.
Сабрина с радостью выполнила папину просьбу.
Всю обратную дорогу Кейт молчала. Остановившись перед домом, она выключила двигатель и вылезла из машины на жаркое послеполуденное солнце.
– Наконец-то хоть кто-то появился, – раздался с веранды глубокий, раскатистый голос.
Кейт удивленно окинула взглядом мужчину, стоящего на верхней ступеньке лестницы. Одетый в голубые джинсы и белоснежную футболку, с резкими чертами лица и отливающей золотом шевелюрой, он показался ей сантиметра на три выше Марша… но вовсе не таким красивым.
– Спенсер! Черт побери. Почему ты не позвонил и не сказал, что приедешь? – воскликнул Марш, слезая с заднего сидения машины.
– Я и сам не знал, удастся ли мне вылететь из Лос-Анджелеса, – ответил Спенсер, спускаясь к ним навстречу.
– Папа, кто это? – поинтересовалась Сабрина, подойдя к отцу.
– Твой дядя Спенсер, – сказал Марш.
– Привет, Сабрина. – Спенсер дружески улыбнулся племяннице. – Боже, как ты выросла! Когда я видел тебя в последний раз, ты была крохотным младенцем.
– Правда? – спросила девочка, широко распахнув глаза.
– Естественно, – с улыбкой подтвердил Спенсер. – По-моему, ты уже достаточно взрослая, чтобы обнять своего старого дядюшку. Как ты думаешь? – Он наклонился, раскинув руки.
Сабрина застенчиво потупилась.
– В этом городе никто так не умеет обниматься, как Сабрина, – похвастался Марш.
Спенсер сам подошел к девочке и сгреб ее в охапку.
– Твой папа говорит, ты обнимаешься лучше всех. Покажешь мне, что умеешь? – попросил он с теплой и дружеской улыбкой.
Сабрина, явно очарованная, с готовностью его обняла.
– Марш, ты совершенно прав. Она самая лучшая. – Он повернулся к Кейт. – А ты та медсестра, с которой я разговаривал…
– Да. Я Кейт, Кейт Тернер, – откликнулась девушка, вежливо улыбнувшись.
Со Спенсером они не были знакомы, поскольку десять лет назад он путешествовал по Европе.
– Рад встрече, Кейт. Надеюсь, братишка не очень тебя достал. Говорят, что врачи – худшие пациенты, а он всегда был слишком командиристым.
– Ха! Вот уж о ком не стоит беспокоиться, так это о Кейт, – возразил ему Марш. – Поверь, она прекрасно умеет постоять за себя.
Кейт почувствовала, что краснеет.
– Приятно познакомиться, мистер Даймонд, – сказала она, надеясь, что Спенсер не обратит внимания на ее румянец.
Спенсер улыбнулся, и его голубые глаза весело заблестели.
– Мистер Даймонд – это мой отец. А меня называй Спенсером.