– А где я буду спать?
– Доктор Франклин наверняка отыщет для тебя кровать и разрешит тебе лечь в этой комнате, – ответил Марш, радуясь, что девочка не отвергла с порога его предложение.
– Не торопись, – осадил его Том.
–Ай… не вредничай, Том! Разве это такая уж невыполнимая просьба? – начал уговаривать Марш. – А если тебя беспокоят больничные правила, ты всегда можешь сказать, что оставил Сабрину на ночь для обследования. Ты еще не забыл, что она тоже попала в аварию?
Кейт с интересом прислушивалась к спору. Сболтнув сгоряча о домработнице, она прикусила язык, испугавшись, что Марш спросит у нее, откуда она знает о миссис Би. Но, кажется, он ничего не заметил.
Судя по затянувшемуся молчанию, доктор Франклин колебался. Марш предложил ему вполне приемлемый выход.
– Думаю, это возможно. Кейт, поищи еще одну койку и прикати ее сюда. А я займусь оформлением.
– Да, доктор, – ответила медсестра и поспешила уйти.
Секунду спустя Кейт вкатила в палату с помощью санитара еще одну больничную койку. Доктор Франклин уже исчез.
– Кейт? – неуверенно обратился к ней Марш. – Ты не возражаешь, если я буду называть тебя по имени?
– Конечно, нет, – ответила девушка, развернув чистую, накрахмаленную простыню.
– Сколько сейчас времени?
– Половина десятого. А что?
– Сабрина говорит, что проголодалась. Здесь можно найти какую-нибудь еду?
– Конечно. Как только кровать застелю, спущусь в буфет и посмотрю, что там есть. Бутерброд с ореховым маслом и стакан молока вас устроит? – спросила Кейт, тщательно заправляя края простыни под матрас.
– Да, – торопливо ответила Сабрина. – А можно, я поем в постели?
– Конечно, – сказала Кейт, надевая наволочку.
– А моя мама никогда не разрешала мне есть в постели.
– Здесь, в Кинсайде, можно, – веселым тоном заявил Марш. – Ведь, правда, Кейт?
У девушки замерло сердце при этом небрежном, но дружеском обращении.
– Это точно, – согласилась она, разгладив одеяло, радуясь, что он не может видеть ее покрасневшие щеки. – Вообще-то, здесь, в Благотворительной больнице, пациентам положено есть в постели, – добавила она, и от тихого смеха Марша ее бросило в дрожь.
– Ух, ты! Честно? – спросила Сабрина, по-видимому, подозревая, что ее разыгрывают.
– Честно, – ответила Кейт с улыбкой.
– Ты давно работаешь медсестрой, Кейт? – неожиданно поинтересовался Марш.
– Семь лет.
– И все это время в Благотворительной больнице?
– Нет. Здесь я временно, пока медсестры в отпусках. Завтра утром кончается моя последняя смена, а затем мне придется что-нибудь себе подыскать, пока в сентябре не откроется новый корпус.
– Ты будешь работать в новом корпусе?
– Да, – ответила Кейт, сама не зная, что заставило ее так разоткровенничаться. – С вашего позволения, – продолжила она, – я сейчас спущусь в буфет, а то в десять он закроется. Вам тоже что-нибудь принести?
– Спасибо, не надо.
– Скоро вернусь. – Кейт улыбнулась Сабрине и выскользнула из палаты.
Буфет на третьем этаже оказался совершенно безлюдным. Девушка попросила одну из поварих приготовить бутерброд с ореховым маслом и, дожидаясь, начала вспоминать причины своего возвращения в Кинсайд после развода.
В тот год Кинсайд оказался первым городом, куда они приехали с отцом, и Кейт по опыту знала, что не последним. Папе редко удавалось удержаться на работе дольше чем на пару месяцев. Обычно его увольняли за пьянку, за драку, или же по обеим причинам одновременно.
Они прожили здесь семь месяцев, вдвое больше обычного. Впервые в своей жизни Кейт почувствовала себя как дома и даже нашла подругу.
Дружба с Пайпер Даймонд стала светлым пятном в ее жизни, полной постоянных перемен, лишений и нищеты. В отличие от других ребят, Пайпер не осуждала Кейт за ее внешний вид и отсутствие денег, а просто приняла ее такой, как есть. На очень короткое время Кейт почувствовала себя счастливой. В своей наивности она даже начала надеяться, что, может, на этот раз они пустят корни и обретут настоящий дом.
Как и следовало ожидать, счастье было недолгим. На следующее же утро после происшествия с Пайпер отец велел Кейт паковать вещи. Его снова уволили за пьянство.
Они помотались по Аризоне и Нью-Мексико и остановились в Техасе, где отцу удалось найти временную работу на животноводческом ранчо. К тому времени Кейт подала документы на курсы подготовки медсестер. Как раз перед окончанием школы ей сообщили в письме, что она принята.
Срок работы отца завершился, и он снова сказал ей, что они уезжают. Но на этот раз Кейт, уже достаточно взрослая, чтобы решать за себя и бороться за осуществление собственной мечты, отказалась ехать с ним.