Купил лабораторную крысу в клетке, тренировал это чувство жизни, нося ее по квартире. Забавно, ощущать в радиусе восьми-девяти метров живую кровь и видеть, даже сквозь бетон, как бьется сердце и пульсируют сосуды.
Алисе поведал всю свою историю. Правда, в отредактированной версии, но убрал лишь самые компрометирующие эпизоды. Это милое создание загорелось желанием написать книгу. Что ж, пусть пишет -- интересно, что из этого выйдет. Надеюсь не типичная чернуха, а то в оригинале было не так уж и много светлого. Заодно показал нынешнее лицо без прикрас иллюзии и она впечатлилась. Лунницу, как и крыску в придачу, так же подарил ей: зря она в ритуалах этих сектантов участвовала, как бы "откат" не начался. Амулет, конечно, не спасет, но хотя бы сильно его ослабит. Аура у нее пока чистая, но кто знает, что будет потом? Как не хотелось, но пришлось ей внушить, что я просто-напросто ей приснился. Что-то я размяк, стал мягким и сентиментальным, пора уже отправляться в дорогу.
-- Добрый день, Валентина Михайловна.
-- Предчувствие не подвело, -- перебивает она меня, -- в путь собрались?
-- Да, я подъеду?
-- Хорошо, -- с тяжким вздохом соглашается ясновидящая. -- Договор -- дороже денег.
-- Тогда -- до встречи, -- говорю и вешаю трубку.
Эх, уже лето... Тяжело дышать, над раскаленным асфальтом стоит марево. Горячий ветер сушит и обжигает тело. От жары нет спасения даже ночью. Холодного пива нигде нет, от одежды на девушках одно название. А мне еще нужны добровольцы для ритуала! Идеи-то есть, но выйдет или нет, я не знаю. Надеюсь на помощь ясновидящей.
Знакомая многоэтажка, знакомая дверь и такой же резиновый коврик под ней. Нажимаю кнопку звонка, раздается трель и звук шаркающих шагов.
-- Заходите.
А где: "Здравствуйте! Как ваши дела?" и прочая вежливая чушь?
-- Для вас жизнь ничто, так что здравия желать не буду, -- словно прочитав мои мысли, тихо произносит старушка.
-- Мне начинать оправдываться? -- с паскудной ухмылкой, интересуюсь я, закрывая дверь.
-- Бог все видит...
-- Я мог бы привести сотни, если не тысячи, аргументов против ваших, но не вижу смысла в этом. И все же, у нас с вами договор, помните?
-- Помню, -- ясновидящая зябко кутается в пуховой платок.
-- Тогда помогите мне, и мы спокойно разойдемся.
-- Проходите на кухню.
Нравятся мне такие люди: недолюбливают тебя, но вида не подают и чаем обязательно угостят, причем даже без яда.
-- Как ваш внук? -- спрашиваю и делаю глоток из кружки.
-- Радуется, что снова живет.
-- Прекрасно, но вы объясните ему, что спасать всех встречных не стоит.
-- Это его путь! -- яростно восклицает она.
-- Как знаете. Свободу воли я уважаю. Займемся делом, -- протягиваю старушке открытую ладонь. -- Исполнятся ли мои планы сегодня вечером?
Минут через пятнадцать она выпускает мою ладонь и бледная опирается на стену.
-- Что-то не так?
-- Ты погибнешь, погибнешь в бою.
-- С кем?
-- Полиция, они ворвутся под конец, и ты погибнешь, того здания тоже не станет, -- отдышавшись, говорит Валентина Михайловна, -- и мне кажется, что дальше будет плохо на всей планете.
-- Судьба всей планеты меня мало волнует, -- распахиваю окно и раскуриваю сигарету, -- а вот гибель этого тела меня весьма огорчает.
-- Ты -- эгоист!
-- Согласен, -- пожимаю плечами. -- Рагнарек ближе с каждым днем, так зачем отодвигать неизбежное?
-- Свят, свят, свят! -- размашисто крестится старушенция. -- Не богохульствуй!
Странная логика, сама предсказывает судьбу, что уже грех, а на меня рычит. Что за люди?
-- Ладно, -- делаю несколько затяжек и выбрасываю окурок в окно. -- Раз это не получиться, то пойду еще покумекаю и зайду через пару деньков.
-- Не губи больше людей! Я тебя умоляю, брось эту затею!
-- Людям я и не приношу зла, а всякие твари, убивающих не только себя, но и все и вся вокруг не должны оставлять следы на этой земле! До встречи!
Хм, противоречу сам себе, ну да ладно, спишу все на легкое психическое расстройство от пережитого за эти годы вдали от дома и родного тела.
Расстроенный и задумчивый, выбегаю из подъезда и неспешным шагом иду, куда глаза глядят. Нет, посмертие будет у меня хорошим, но... Я слишком молод и хорош собой, чтобы так бездарно погибать! Дорога к родному дому превращается в поле битвы, где за каждый шаг вперед приходиться сражаться! Но это ерунда -- без жаркого пламени не закалить клинок, страшнее другое: что будет, если я почувствую вкус к такой жизни и превращусь в вечного странника, без смысла и без цели? Мотаю головой, отгоняя несвоевременные мысли. Не хочу травить себе душу, и так тошно!
От жары ноет тело, в голове полнейший сумбур. Странно, полдень вроде еще не скоро. Да и именно тут, а не раньше, почему? Отрываю взгляд от асфальта под ногами и оглядываюсь. На моем пути виднеются высокие белые стены церкви. И? Неужели ее сила стремиться уничтожить меня -- мага, ведуна, волхва, в общем, представителя силы, с которой боролась на протяжении тысяч лет? Уничтожить так же, как испепеляет на истинно верующих все магические отметки: будь то приворот, проклятие или нечто подобное. Раньше такого никогда не ощущал. Надо бы проверить -- надо же знать, чего мне опасаться в будущем!
За сотню шагов от церковной ограды жар становиться просто нестерпимым, словно стою вплотную к гигантскому костру. Воздух становиться раскаленным и густым, словно кисель. Дыхание перехватывает, каждый вдох и выдох сопровождает тяжелый кашель, движения становятся рванными, кожу жжет, да и мысли путаются. Сколько силы она за века накопила, надо уходить, а то сгорю! Аутодафе это больно...
Шатаясь и кашляя, прилагая максимум усилий, кое-как отхожу от церкви. Когда иссушающий жар спадает, прислоняюсь к стене здания и обессилено, сползаю по ней на тротуар.
-- С позаранку уже зенки залил! -- бурчит, проходящая мимо пенсионерка с большой сумкой. -- Работать бы лучше шел, дармоед! Совести у тебя нет! Нашел же место, ничего святого!
Я б сказал, только лениво. Прикрываю глаза и начинаю размеренно дышать. Добрый я сегодня, так и быть -- пусть поднимет себе настроение за мой счет.
-- Вот при товарище Сталине... -- бубнеж удаляется.
Практически на одной силе воли принимаю неустойчивое, но все же вертикальное положение. Кое-как заставляю себя двигаться дальше, здесь оставаться нельзя. Быстрее домой...
Четыре часа, несколько пачек сигарет и пару десятков чашек кофе, все же удается подкорректировать свой план, и изготовить необходимые артефакты. Из рюкзака извлекаю одежду с броней и быстро облачаюсь. Присесть на дорожку и можно отправляться, ждать дальше уже бессмысленно.
Петляя грязными и неосвещенными закоулками пробираюсь к старому заброшенному складу. Час времени до того, как придут прикормленные наркоманы. Размечаю звезду, сначала мелом, а потом "зажженным" траншейником. В центр и возле каждого луча кладу по простенькому артефакту. Центральный -- для поддержания иллюзии меня, у вершин -- для маскировки кинжалов, с простой рунограммой на лезвии. Вроде бы, когда испытывал на квартире, все работало нормально. Теперь нужно самому укрыться.
Забрасываю рюкзак за спину, затем взбегаю по вертикальной стене ангара и укрываюсь на одной из ферм, поддерживающих дырявую крышу. Рядом с собой опускаю дымовые шашки и пару магниевых вспышек. Замираю неподвижно и расслабляюсь. Вроде бы уже такое со мной было... А, точно, почти как с теми сатанистами.
Звуки шаркающих шагов прерывают мое ожидание. Создаю внизу иллюзию себя в полный рост и образы шприцов, вместо кинжалов. В раскрытые ворота вваливается толпа худых оборванцев с жалким видом и трясущимися руками. Вот и добровольцы подвалили.
-- Добрый вечер, господа, -- произношу я, едва скрывая брезгливость. -- Вы все сюда пришли, чтобы бесплатно опробовать новый наркотик.
Они что-то согласно бурчат, кивая и подергивая плечами.