Выбрать главу

На следующий день после приезда в Париж он поехал в бюро и увидел здание заброшенным, холодным и сырым, причем явно находящимся в таком виде уже не первый месяц. Очевидно, что письмо, предупреждавшее о приезде хозяина, не было доставлено, и чертежники с клерками думали, что Сен-Клер все еще в деревне. Необходимость снова раскрутить маховик держала Эмиля на работе дни и много вечеров напролет, и когда он возвращался домой, дочери уже спали.

Частенько, когда девочки пекли коврижки и торты, Жанно ошивался в кухне в надежде попробовать результат. И всякий раз Берта, заметив, что он бездельничает, возвращала его к работе, дав легкий подзатыльник, но при этом не забыв сунуть кусочек пирога. Она испытывала слабость к этому мальчишке и сердилась на него редко.

Постепенно между Жанно и Элен возникла дружба. Клариса считала его грязным и брезгливо держалась подальше. Луиза вообще не замечала, как и всех, непосредственно не участвующих в обеспечении ее комфорта, а Элен он интересовал хотя бы тем, что пережил в Париже войну. Они были примерно одного возраста, хотя в смысле знания мира и жизненного опыта Элен по сравнению с Жанно выглядела грудным младенцем. Она любила с ним разговаривать, засыпая вопросами, задать которые никому другому не решилась бы.

— А где твои родители? — поинтересовалась она однажды. — Что с ними случилось?

— Не знаю, где они, — ответил Жанно. — И кто они, тоже понятия не имею.

— Но разве у тебя совсем нет родных? — спросила Элен, пытаясь себе представить, каково это.

Жанно мельком подумал о паре стариков, тете Эдит и ддде Альфонсе, которые дали ему приют во время осады. Но они ему родней не приходились.

— Не, — сплюнул он. — Я сам по себе.

Берта прерывала их болтовню, если находила ее неподобающей (что бывало часто), и отсылала Жанно работать во двор, но Элен незаметно уходила вслед за ним туда, где он колол дрова или качал воду. Опершись на топор или ручку насоса, парнишка рассказывал о том городе, который знал и который разительно отличался от города Элен. И она его рассказам верила, потому что многое увидела своими глазами в тот жуткий день, когда они приехали. А еще он рассказывал ей о бунтах, которые происходили чуть ли не ежедневно.

— Был тут большой митинг возле Июльской колонны на площади Бастилии, — важно говорил он. — Отмечали годовщину последней революции.

— И ты туда ходил?! — поражалась Элен.

— А как же! Я поддерживаю федератов.

— Федератов? — Элен о них даже не слыхала. — А кто это?

— Наши люди, — с важностью ответил Жанно. — Народ Парижа. Национальная гвардия. Они выбросят прочь пруссаков и будут править Парижем во имя народа.

— А как они это сделают? — спросила Элен с сомнением: Жанно ее не убедил.

— Мы, федераты… — начал Жанно.

Да кто же это такой — федерат? — нетерпеливо перебила Элен.

— Национальная гвардия, — повторил Жанно.

— Так ты же не в национальной гвардии! — удивилась она.

Жанно посмотрел на нее уничтожающим взглядом.

— Мы, федераты, будем драться! — Он вскинул в воздух тощую руку и воскликнул: — Vive la Republique! Vive la Federation![2]

На Элен это произвело впечатление, но сомнений не развеяло.

— Так что было возле Июльской колонны?

— Собрался народ Парижа, тысячи людей, и все шли мимо колонны. Впереди Национальная гвардия, а еще… — Жанно театрально понизил голос: — Еще там был шпион. Он считал…

— Что он считал?

— Ну, просто считал. — Жанно многозначительно кивнул головой. — Чтобы доложить потом правительству.

— И что было дальше?

— Его поймали. Ни один шпион правительства от нас не уйдет! Все кричали, вопили, решая, что с ним сделать.

— И что сделали? — У Элен округлились глаза.

— Связали и швырнули в реку!

— Но ведь он же наверняка утонул?!

Жанно снова кивнул:

— Еще бы. В том-то и смысл! Так со шпионами и поступают: убивают их.

Элен в ужасе замолчала. У нее перед глазами была картина, как старый Франсуа, садовник в Сент-Этьене, топит в бочке выводок ненужных котят. Он их побросал, мяукающих, в бочку с водой, откуда они не могли выбраться и утонули. Но разве можно так поступать с человеком?!

Элен молчала, и Жанно продолжил:

— Да плевать на него! Я тебе еще одно расскажу… — И тут он сообщил ей самую потрясающую новость: — В Париж идут пруссаки.

Сердце Элен сжалось от страха.

— Ой, нет! — вскричала она. — Не надо их сюда, они нас всех убьют!

вернуться

2

Да здравствует республика! Да здравствует федерация! (фр.)