Алекс сидел за столиком на уличной веранде кафе на самой крупной площади Лиссабона Праса-ду-Комерсиу1, неспешно пил чёрный кофе и курил трубку. Тридцатиградусная жара настолько разморила, что он перестал обращать внимание на молоденьких мулаток, за которыми, собственно говоря, он и припёрся на эту площадь. Гуляя по улицам Лиссабона, любуясь его видами и одновременно изучая город, Алекс наткнулся на этих двух красоток и лишь искал случая, чтобы с ними познакомиться, но июньская жара мешала ему в амурных делах. Внезапно его внимание привлёк остановившийся неподалёку белоснежный «мерседес». Из машины вышли трое и направились к свободному столику летней веранды, почти рядом со столиком Алекса. Когда они уже рассаживались, он поймал на себе пристальный взгляд одного из приехавших. Это был его армейский друг Вячеслав Баженов. Глядя прямо в глаза друга, граф де Ла Минч сделал едва уловимое движение головой, останавливая порыв приблизиться к себе вплотную. Но так как Баженов всё-таки уже сделал этот лишний шаг по направлению к нему, Алексу ничего не оставалось, как повернуться к другу вполоборота. Вячеслав видел, как его друг взял салфетку и что-то быстро на ней написал. Допив кофе, он встал и как бы случайно уронил салфетку под ноги Баженова. Не торопясь, Алекс дошёл до угла улицы, ни разу не обернувшись.
Баженов взглянул вниз и увидел развязанный шнурок своего ботинка и салфетку рядом с ним. Нагнувшись завязать шнурок, он незаметно подобрал её и сунул в карман. Как ни подмывало любопытство, но заглянуть и прочитать написанное не было никакой возможности. Сидевший рядом с ним босс разглагольствовал, что им не мешало бы отдохнуть где-нибудь на побережье Атлантического океана, но вместо этого придётся ехать в Африку. В этот чёртов Мозамбик, где есть огромный риск быть убитым просто из-за того, что проехал в неудачное время и в ненужном месте. Но не ехать туда нельзя, правительство страны очень сильно ждало очередной валютный транш от братского народа СССР.
Тем временем Алекс сел в свой «форд» и объехал площадь, запарковав машину так, чтобы можно было не только наблюдать за белым «мерседесом», но и легко последовать за ним.
Баженов вернулся на переднее сиденье в «мерседесе» и не сразу заметил идущий за ними синий «форд» с английскими номерами. За рулём сидел Алекс, поэтому, вопреки инструкции, Вячеслав никак не отреагировал на преследование, тем более что водитель не заметил слежки. Автомобиль плавно вкатился на парковку виллы Гарден в районе Аррош, что расположилась в пяти минутах ходьбы от метро Энджос на ветке, идущей к аэропорту.
Улучив момент, Вячеслав отлучился в туалетную комнату, где наконец-то смог развернуть заветную салфетку. То, что он там увидел, повергло его в шок. Всего семь цифр. Немного поразмышляв, Баженов решил, что это номер телефона, но чтобы это проверить, ему нужно было теперь под каким-нибудь благовидным предлогом покинуть стены пансионата. Спустив салфетку в унитаз, Баженов вернулся в большую комнату.
– Слава, возьми деньги и купи в аэропорту три билета с багажом до Мапуту на завтра или на какой-нибудь ближайший день. С собой возьмём лишь часть груза, остальное переправим, когда договоримся о безопасном канале. Не мешало бы и оружие с собой прихватить, но боюсь, таможня этого не одобрит. Остаётся надеяться, что нам его выдадут вместе с охраной.
Выйдя из пансионата, Баженов направился к станции метро. Не успел он пройти и трёхсот метров, как возле него притормозил синий «форд». Водитель молча кивнул на заднее сиденье, и Вячеслав быстро запрыгнул внутрь. Едва за ним захлопнулась дверка, как автомобиль плавно тронулся с места.
Водитель и пассажир одновременно задали один и тот же вопрос и дружно рассмеялись.
– Ты как здесь?
– Давай сначала ты, – предложил Вячеслав. – Как-никак, а всё же воскрешение из мёртвых. Мы с ребятами тебя ещё в восемьдесят пятом похоронили.
– Долго жить буду, а это значит, что ответить на твой вопрос не могу. Как и тогда – выполняю приказ.
– Ясно! Моя история будет длинной. Через год после армии женился.
– Поздравляю!
– Не спеши. Багарда в институт предлагал поступить, да я не согласился, ждали ребёнка, но какие-то уроды убили и её, и ещё не родившегося младенца. Она тогда в Абхазии отдыхала, до родов месяца три оставалось. Следствие год шло, но замяли. Я к Багарде за помощью, так, мол, и так. Он пообещал узнать, что к чему. Узнал… Когда рассказывал, в пол смотрел, а руки в кулаки сами собой сжимались. Сынок какого-то грузинского партийного бонзы оказался в этом замешан, и ещё парочка вместе с ним в МГИМО училась, тоже, видать, не из простых. С ними Багарда помог, упрятал за решётку, а главарь их ушёл за границу. По направлению из ЦК куда-то в финотдел распределился. Не успели с ним. Но теперь определили меня к нему телохранителем и связали по рукам и ногам. Прямых доказательств нет, только показания его дружков. Вот я третий год за ним как хвост собачий всюду следую – куда он, туда и я. Жду, когда он окарается, чтобы своими руками эту гадину удавить.