– Ну-ну, я посмотрю, как это у тебя получится.
– А если получится?
– Я назначу тебя космонавтом.
– У меня нет ни одной фотографии в лётной форме.
– Я тебе её нарисую.
– Я настаиваю, чтобы ты отказалась!
– Нет уж, куда ты, туда и я!
– Тоже мне, жена «декабриста», я не в ссылку еду, а работать.
Через неделю Светлана прилетела в Сухум. В аэропорту её встретила маленькая пожилая женщина в солнцезащитных очках, которые она не сняла даже в здании аэропорта. Проводив Светлану до новеньких белых «жигулей» шестой модели, она сама села за руль и довольно резво взяла с места. Примерно через час эта малоразговорчивая дама привезла Светлану в один из ведомственных санаториев на побережье Черного моря.
Впервые после двух лет брака Вячеслав остался дома один. Он и предположить не мог, как тяжела будет для него разлука с женой. Только после того как проводил Светлану на самолёт, он неожиданно понял хитрый ход Серова. Начальник отдела, будучи тонким психологом, точно всё просчитал. Вячеслав просто нуждался в такой ломке, поэтому его хитро изолировали от жены. Ведь первые два дня Светлана должна была пройти медицинское обследование, которое он сам уже прошёл за месяц до этого, а значит, о её беременности будет известно уже на третий день. К тому же её наверняка никто никуда посылать не собирался, это всё выдумки. В Мозамбик даже дипломаты своих жён не брали.
Вернувшись из аэропорта, Баженов вдруг наткнулся на небрежно оставленный на кровати лифчик жены. Он взял его в руки, понюхал, проверяя тот на запах, и вдруг почувствовал жуткую тоску. Этот незатейливый предмет женского туалета хранил дорогой ему аромат любимой женщины. Немного подержав лифчик в руках, Вячеслав спрятал его под подушку.
«Не раскисай! Интересно, а как же ты собирался прожить предстоящие два, а может быть, три года без нее. Есть ли смысл всё-таки попросить Серова откомандировать жену вместе с собой? Нет, нельзя, ни в коем случае нельзя, слишком опасно, в Мозамбике идёт война, причём непонятно, кто с кем воюет и против кого. Вчерашние союзники уже сегодня могут сойтись в кровавой схватке. Нет, ничего просить не буду. Пусть лучше дома рожает. И ждёт! А если… Всякое, конечно, может случиться, вот только думать об этом не хочется. Эх, бабы, бабы, незавидная у вас доля: вдовой останетесь – горькая ноша, а к другому уйдёте, тоже ничего хорошего».
Баженов вошёл на кухню. Ужин сегодня у него был поздний. В новом холодильнике стояла полная кастрюля голубцов, заботливо приготовленных Светланой перед самым отъездом. Он достал два, положил их на сковородку и поставил разогревать, не зажигая газа. Минут через десять понял свою оплошность, чиркнул спичкой, поджёг горелку и раскурил трубку. Её он стал курить совсем недавно, потому что обычных сигарет ему не хватало. Чтобы накуриться, он порой зараз выкуривал полпачки, а то и пачку, от этого два пальца на правой руке стали коричнево-жёлтыми и всё время неприятно воняли табаком. Кто-то из коллег предложил ему перейти на трубку. Как ему сказали, это экономнее и вони меньше. Насчёт экономии Вячеслав как-то не задумывался, а вот то, что запах имел фруктовый вкус, его приятно удивило. Наконец, голубцы разогрелись, и он смог поесть.
Баженов пробовал смотреть телевизор, но ни одна из программ ему не понравилась, и он выключил его. Взял из шкафа первую попавшуюся книгу из тех, что он ещё не прочитал, они стояли отдельно на полке. В руки ему попался Лесков, первый том романа «На ножах». Читал поверхностно, всё время ловя себя на том, что думает о совершенно посторонних вещах. Прошло уже полчаса, а он добрался только до третьей страницы. Вячеслав захлопнул книгу и вернул её на прежнее место. Решил лечь спать, и, уже лёжа в кровати, его поразила одна мысль: «Если мне так муторно от разлуки с женой, каково же мне будет одному в чужой стране?» Ворочаясь с боку на бок, он так и не смог заснуть, несколько раз вставал покурить, но и это не приносило облегчения. Мысли путались в голове, сменяя друг друга, и за час до будильника он, наконец, провалился в сон.
Примерно в таком состоянии Баженов пребывал целую неделю со дня отъезда жены. Хорошо хоть на работе не было срочных дел, но восемнадцатого мая полковник вызвал его к себе.
Баженова он встретил, хмуро глядя куда-то в окно.
– Товарищ полковник, старший лейтенант Баженов по вашему приказанию прибыл.