Спасибо драконьей регенерации, сразу же начавшей действовать — рана на моей шее чуть пожёванная зарастала на глазах. Ко мне с другого конца коридора со всех ног нёсся Сеня — как он успел уйти так далеко от меня, ведь вот только недавно за рукав цеплялся — загадка. Подбежал весь бледный, с расширившимися от страха за меня глазами. Хотел видно броситься ко мне на шею чтобы обнять, но увидел ещё не совсем затянувшуюся рану и побледнел ещё сильнее. Нашёл выход — притянул меня к себе за пояс и начал истерически целовать моё лицо, не заботясь о том, куда попадают его губы. Шепча между поцелуями:
— Люблю, люблю, только мой, живой! — нашёл в себе силы и прижал его голову к груди, поглаживая по спине, как ребёнка успокаивая и давая уверенность, что вот он я здесь живой и никуда не делся, а ранка на шее — это сущий пустяк.
Видимо услышав шаги в освещённом коридоре в самом его конце открылась дверь пропуская показавшегося из-за неё Яна.
28 глава
Голдиолус/Гриша
— Привет, Ян! Что у вас тут произошло? Такое ощущение, что это апокалипсис в натуральном своём виде, — что есть моей драконьей мочи крикнул я через весь длиннущий коридор, секундой ранее потрудившись зажать Сене уши обеими руками, но всё равно мой нежный супруг не смог не вздрогнуть от неожиданности. — Ребята, быстро все идите сюда и хватит орать! — серьёзное выражение лица и властный тон голоса выдавали напряжение и озабоченность создавшейся обстановкой.
Быстро преодолев расстояние, отделяющее нас от распахнутой настежь двери комнаты Яна, мы организованно, буквально, влетели внутрь. И застыли сразу, только переступив порог. На огромной кровати, скованный по рукам и ногам лежал, без конца испытывая цепи на прочность, натягивая их на себя мощными рукам-лапами, супруг Яна — Василий. Рот его постоянно щерился в страшном оскале, демонстрируя ужасные тигриные клыки, а вырвавшийся на свободу хвост с силой лупил по кровати, выдавая крайнюю звериную ярость.
Рядом с кроватью, глядя на бьющегося на ней в полуобороте Василия, стояла женщина. Даже скорее призрак женщины, тщетно старавшийся успокоить озверевшего оборотня, ласкаво поглаживая его голову. Тот щёлкал зубами прямо по её рукам, видимо с целью перекусить раздражавшие его конечности, но безрезультатно. Зубы проходили сквозь бесплотные руки, не причиняя никакого вреда призраку. А женщина стояла и продолжала гладить, и от каждого её поглаживания зарастали кровавые раны от цепей на руках-лапах Василия. Но не утихомиривали в нем зверя.
Наверное, это было жестоко — возвращать Василию нетронутую плоть, чтобы он в очередной раз мог разорвать себе кожу и сухожилия, но иначе, в итоге, он вообще остался бы без конечностей, перетерев их цепями.
— Слава Богине ты появился! Не иначе она сама вразумила тебя прийти сюда! — с этими странными словами призрак посмотрел мне прямо в глаза, а я понял кого вижу перед собой — это была мама Васи. Настолько её взгляд и черты лица, только в женском варианте, напоминали самого Василия. — Объясните, в чём может заключаться моя помощь здесь, и я все сделаю, а пока я ничего не понимаю, — в недоумении произнёс я. — Если только усыпить его, чтобы он хоть ненадолго перестал травмировать руки, но я не уверен, что земное лекарство подействует против магического состояния. Это я ещё изучить не успел, хотя попробовать можно.
Я протянул руку к Андариэлю подхватившему мой медицинский кейс, когда нас позвал в комнату Ян. Сам я про него совсем забыл — впервые за все время своей земной и внеземной практики врача, настолько происходящее во дворце захватило мои мысли.
— Васю нужно убить. И чем раньше, тем лучше, — подобные слова дико звучали в устах женщины-матери, с любовью заращивавшей раны на руках сына, — Просто поверь, так нужно. Именно смерть может его спасти, но, главное — ты. Как «проводник душ» — на тебя вся надежда. Без тебя никак.
Пока длился мой, довольно странный, разговор с призраком, к кровати подошёл Рома и, бегло осмотрев лежащего, произнёс:
— Странно, кто-то уничтожил его магическую привязку ко мне, как к Богу оборотней. Такого я не ожидал, даже не знаю, кто может обладать такой силой, — задумчиво покусал губу Роман и, больше ничего не сказав, отошёл, видимо, согласившись с заявлением призрака и, думая, что мне тоже предельно очевидно такое решение вопроса.
— Ты можешь мне всё-таки объяснить, что здесь произошло? Где твой отец и почему Василий в таком состоянии? Пока буду настраиваться, я хочу, как фон услышать твой рассказ, чтобы хоть чуть-чуть быть в курсе дела, если меня опять выкинет к Богине в Междумирье, — обратился я к Яну и отошёл к обитой шёлком стене, опустился рядом, удобнее располагаясь и готовясь повторить путешествие «проводника душ», совершённое уже однажды мной, тогда во спасение Верушкиной — сейчас черед Василия.
Ян начал рассказ с самого начала. Я его не подгонял, надеясь услышать необходимую мне информацию до того, как окончательно войду в транс и отрешусь от этого мира. Думаю он поймёт, когда надо будет лишить жизни супруга. Как он это будет делать, я старался не думать, для меня это было за гранью понимания, но, наверное, для Сени я сделал бы тоже самое, если бы от этого зависела его жизнь. Или не сделал? Надеюсь, жизнь будет ко мне милостива и не поставит перед таким страшным выбором!
— Когда мы переместились сюда — было уже поздно, — Ян присел рядом и рассказывал вполголоса, но я чувствовал, что остальные так же жадно ловят каждое его слово.
Он продолжал: — Под покровом сумерек все жители дворца и города, и даже окрестных деревень стояли на главной площади, а прилегающих переулках толпились те, кому не хватило на ней места. Окутанные странным липким туманом, они больше напоминали управляемых зомби — ничего не выражающие, бессмысленно смотрящие на всё глаза и неловкие движения, уснувших находу. И если оборотни, проживающие в каждой вампирской семье в качестве «источника жизни», таковыми и остались после того, как туман рассеялся, лишь двигаться стали как обычно, то с вампирами произошла странная метаморфоза. Они приобрели ещё более неуловимую быстроту и отточенность движений, но, при всём этом, ещё и ужасающий голод. Иначе, чем объяснить то, что они стали накидываться на стоящих в общей толпе оборотней, выпивая их насухо практически за минуту. А когда с оборотнями было покончено попытались перекинуться на себе подобных, но тут уж не всё так просто — быстрота реакции досталась каждому вампиру. И поэтому они, уничтожив всех оборотней, быстро разбежались по всему городу и дворцу и заняли оборонительные позиции. Эльфы же, спровоцировавшие подобные зверства, увидев, что из этого алчного, взбесившегося стада послушного войска не получиться, поняли, что их самих могут легко прикончить, молниеносно открыли телепорт и ретировались в неизвестном направлении. Оставив город на растерзание озверевших, сошедших с ума моих соплеменников.
— Я наблюдал, как убивали оборотней с верхнего этажа дворца. Сделать ничего не мог. Я не мог остановить эту расправу. Слишком опоздал, да и подойти ближе к эльфам мне бы не дали. Магов огня, не поддавшихся странному туману и стоявших в досягаемой близости к пришельцам, расстреляли тут же. Они стреляли! Стреляли из автоматов! АК-74! Эти эльфы профессионально им владели! Огнестрельное земное оружие в этом мире — откуда? Что-то тут нечисто с этими захватчиками, — Ян прикрыл глаза, словно заново переживал всё увиденное, как в страшном сне.
Даже ему, профессиональному воину, массовое убийство на его глазах далось тяжело. Но, встряхнувшись, он продолжил рассказ, а я уже начал уплывать в небытие, поэтому повествование воспринимал смутно, как сквозь стекло. Оказалось, что Василия попытался выпить король Михал, явившийся после случившегося на площади во дворец. И он бы преуспел в этом деле если бы не Ян, в порыве гнева выпустивший огонь из обеих ладоней прямо на приёмного отца. В считанные секунды от Михала осталась только кучка пепла. И сожаления Яна от всего случившегося я скорее чувствовал, уже почти перейдя в состояние астрального тела. По словам Яна, следом за Михалом в эту часть дворца начали проникать остальные вампиры и ломиться в дверь, чуя живую кровь. Ян с Василием успешно отражали атаки свежеиспеченных зомби, но когда решили прорываться к телепорту и вышли из комнаты с целью покинуть дворец, нападающих оказалось уже слишком много. Супруги поняли, что нужно немного переждать за дверью покоев, собираться с силами и все обдумать. А с рассветом за дверью наступила благословенная тишина. Осторожно выглянув наружу Ян увидел везде по коридору только кучки пепла — всё, что осталось от тех, кто не успел найти себе тёмное убежище на дневное время. Солнце стало единственным защитником живых от неумолимых хищников ночи.