Он подскочил с места, проигнорировав кнопку вызова медсестры, высунулся в коридор, крикнул там кого-то и вернулся обратно.
— Баки… — улыбнулся так, словно уже и не верил, что его друг очнётся.
— Стиви, дружище, — Барнс не стал дожидаться, пока придет кто-нибудь из медиков, сам содрал с себя датчики и сел в кровати, собираясь вставать. — Сначала я кое-что сделаю, а потом все остальное, хорошо?
Ступив на пол босыми ногами, Барнс отодвинул Стива с дороги и пошел в соседнюю палату. Он должен был убедиться прямо сейчас, что с Броком все в порядке, что все, что между ними было, это не злая игра травмированного мозга, не иллюзия. Он обещал, и он выполнит обещание.
— Бак, ты куда? Погоди? — остановил его Стив, сжал плечо.
— Я должен увидеть Рамлоу, — Барнс упрямо шел вперед, хотя Стив и пытался его остановить. — Я должен ему кое-что сказать. Это важно, Стив, очень важно.
— Ты хоть прикройся, — покачал головой тот, взглядом указывая на больничную робу. — Там жена у его постели сидит. Неприлично.
— Жена? — не понял, о чем идет речь, Барнс. — Как жена?
Сглотнув стоящий в горле ком, Барнс тяжело опустился на пол, словно его паралич разбил. У Брока есть жена, а он об этом никогда не говорил. Ничего не говорил там, в другом мире, во влажных мечтах Баки Барнса о красивом знойном мужике. Теперь признаваться в любви не имело смысла, как Барнс и думал, Брок по дамочкам. Нечего греть голову человека своими чувствами, если он на них никогда не ответит.
— Отвези меня домой, — тихо попросил Барнс, понимая, что лучше он не увидит Брока вообще, особенно сейчас, не скажет ему ничего, вообще никому ничего не скажет, и будет дальше жить, как жил, наслаждаясь воспоминаниями о собственной иллюзии. Хоть и во сне, Брок у него был, теперь нужно было двигаться дальше.
Стив присел рядом, заглянул ему в глаза.
— Бак, никто не знал о жене, её имя не фигурирует в досье, только “Страйк” был в курсе, Роллинз ей позвонил, когда вас на борт джета подняли, — нахмурившись, сказал он, хлопнул по плечу и тут же притянул к себе, обнял, как в старые добрые времена. — Как я волновался… может, всё же покажешься доктору? Две недели — это очень много.
— Тогда давай я переоденусь, у меня же есть, во что? — уточнил Барнс. — И я зайду, посмотрю на эту жену, хорошо?
— Конечно, Бак, — Стив поднял его на руки, снова прижал к себе и усадил на больничную койку. — Сейчас позову врача, тебя осмотрят, а я пока спущусь до машины за твоими вещами и Марии позвоню. Она тоже волновалась. И, Бак, — улыбка исчезла с его лица. — Не делай так больше.
Стоило Стиву только выйти из палаты, как её наводнили врачи, они спрашивали Барнса о самочувствии, измеряли температуру, давление, брали анализы, уговаривали наперебой ещё немного полежать в стационаре, провериться.
Барнс отвечал односложно, только когда спрашивали напрямую у него, стоически вынес осмотр, которые просто ненавидел, почти не замечая ничего вокруг. Он пытался свыкнуться с мыслью, что все это был просто сон, бред, фантазия, назови как угодно, но оно не было реальным. Брок в его объятиях не был реальным.
Нужно было принять то, что его мозг поиграл с ним, а пробуждение растоптало все мечты, надежды и чаяния. Наверное, не будь у Брока жены, Барнс бы признался, даже готов был услышать отказ, но к тому, что даже слова не сможет сказать, готов не был.
Когда Стив вернулся с его вещами, Барнс уже прогнал всех врачей, дав им то, что они хотят, и лежал в кровати, свернувшись в клубок и обнимая подушку, и думал о том, что не стал бы отбирать Брока у жены, даже если бы у него был призрачный шанс на взаимность, потому что это было неправильно. Это не просто девушку увести, это разрушить семью. Тем более, вдруг его жена беременна.
— Пойдём, Бак, Рамлоу в соседней палате.
Стив открыл двери, пропуская друга вперёд, улыбнулся кому-то из медсестёр. Палата Брока оказалась открыта.
— Боже, Рамлоу, ты дебил! — громкий женский голос было слышно даже здесь. — Баран! Козёл! Олень!
— Понял, — хрипло рассмеялся Брок. — Я парнокопытное, Тер, но я твоё парнокопытное и ты меня любишь.
— Люблю! Потому и сижу с тобой тут днями и ночами. Идиот, мудак… — уже не так уверенно закончила она, забралась к нему на больничную койку и улеглась на плечо, оказавшись спиной к двери. — Не пугай меня так больше. И, сука, впиши меня наконец в свой полис! Чтобы я не от Джека узнавала, что ты на очередной мине подорвался!
— И я рад тебя видеть, малышка.
Барнс встал рядом с дверью, облокотившись спиной на стену, послушал веселое щебетание, похоже, действительно жены, взял себя в руки и пошел.
— Рамлоу? — позвал он, глядя больше на женщину, которая лежала рядом с Броком, и от этого зрелища сами собой на глаза наворачивались злые слезы. — Ты как, в норме?
На большее его сейчас точно не хватало, нужно было поскорее уйти, убежать, чтобы не видеть этого простого человеческого счастья вдвоем, счастья, которое для него попросту недоступно. Похоже, в целом мире для него был только Стив. Вечный друг, но этой историей не поделишься даже с ним.
В голове мутилось, Брок слышал голос Барнса, улавливал там что-то неправильное, в корне неверное, но быстро подняться неполучалось, хорошо хоть Тереза подскочила, помогла сесть нормально.
— Живой… я живой, золотце, — улыбнулся он, хоть и болела грудина, выбитое из сустава плечо и зрение отказывалось нормально фокусироваться, показывая вместе Барнса размытое пятно. — А ты… ты как?
— У вас ещё есть вопросы? — нахмурилась Тереза и встала напротив койки, сложив руки на груди. — Он только пришёл в себя.
— Тер, это… — начал Брок, но закашлялся.
— Да мне всё равно, кто это! — отрезала она.
— Да, конечно, — кивнул Барнс, находясь в полной прострации, — я как-нибудь потом загляну, выздоравливай.
И не слушая ничего больше, вышел из палаты и, взяв за руку Стива, потащил его прочь из больницы. У Брока была жена, и с этим нельзя было ничего поделать. Что ж, придется и дальше молча любить и присматривать за Броком, вот только как успокоиться, как сделать время в другом мире обычным сном, который можно было просто выкинуть из головы, не перебирать их вдвоем, их близость друг к другу, крышесносный секс, от которого даже здания тряслись. Там они были словно сделанны друг для друга, подогнаны, как совпадающие кусочки пазла. А здесь… Если бы это вернуло его в его сон, Барнс бы еще раз уебался головой обо что-нибудь, только бы вернуться в свою, только для него, реальность.
— Поехали домой, Стив, — еще раз попросил Барнс.
Брок приходил в себя на удивление быстро. Даже врачи переглядывались и списывали чудесное восстановление на его собственное феноменальное желание покинуть стены их больницы. Лежать уже было невмоготу. Брок то и дело хватался за телефон, но вспоминал, что номера Барнса у него нет, не Кэпу же звонить. На душе было муторно и непонятно, да и мысли в голове бродили одна хуже другой, поднимая в груди непонятную серую муть. За ту неделю, что он валялся в больнице, Барнс так и не появился, хотя к тренировкам, спасибо Роллинзу, приступил чуть ли не на следующий день после выписки.
Потерев занывшую грудь, Брок сглотнул горечь. Неужто пригрезилось? Приснилось от и до… их признания, прикосновения, ночи полные страсти и такой любви… какой не бывает по-настоящему. Хотелось выть, сигануть из больничного окна, вернуться обратно в тот сон или что это было? Издевательство изведшегося без взаимности мозга? Это же надо было такое придумать…
Выписали его лишь на семнадцатый день и после клятвенного обещания даже не приближаться к работе, но Брок в этот же день поехал на базу. Он должен был убедиться.
Все то время, пока Брок лежал в больнице, Барнс заглушал боль как мог, но ничего не помогало. Ни усиленные тренировки, ни хождение по клубам, ни Стив, который видел, что с его другом что-то не так, но старался не лезть.