Присев около мягко журчащего ручейка с прохладной водой и подвешенным на ветку ковшиком, принц призадумался. Простое брожение по лесу оказалось бесполезным и бестолковым. Следовало придумать нечто другое, какой-то план.
-Думай, Кашуэ, думай, - вслух сказал сам себе принц. - Забудь о дворцовых правилах и интригах, в волшебстве, если я правильно помню, всё гораздо проще - и потому гораздо сложнее. Легне нужны растения, явно волшебные, и она отправила на их поиски именно меня, потому что тот же Мариэ их попросту может не увидеть. Стоп. Растения - волшебные. Значит, их что-то должно отличать от остальных растений, обычных. Или это просто редкие лекарственные травы и магии в них нет? Вот головоломка-то!
Кашуэ зачерпнул воды и стал разглядывать в ковшике своё отражение. Впервые за много лет он не знал, что делать.
Искать просто травки - или искать магию? Это стало основным вопросом. Всё остальное последовательно вытекало из него.
Про мелиаду, чей уголёк хранился в кармашке на поясе, юноша попросту забыл. Сейчас, когда рядом отсутствовали давно привычные, пусть и несколько поднадоевшие, советники, - иногда принц даже предугадывал их решения, настолько хорошо он изучил этих людей, - Кашуэ чувствовал себя одиноким и беспомощным. Он и не думал, что настолько привык полагаться на других.
Хотелось бросить всё и вернуться. Но сдаваться принц не привык. Он всегда доводил дело до конца, даже если в процессе понимал, что делает всё неправильно.
-Рута-рута-рута, - проворчал Кашуэ, вешая ковшик обратно на ветку и вставая. - Где же ты растёшь-то, зараза?
И, по достоинству оценив заросли оврага, куда впадал ручеёк, пошёл прочь от него.
Свиристели птицы. Животные всячески избегали опасную личность. Кашуэ всё брёл в неизвестном направлении, вглядываясь в траву. День между тем перевалил далеко за полдень.
Юноша точно помнил: к закату он должен быть на постоялом дворе. Его ожидает ночь противостояния озлобившемуся от чего-то домашнему духу, бывшему соседу кобольда. Пора возвращаться. Поиски трав можно продолжить завтра - они нужны Легне, но даже без них она способна на многое.
Кашуэ прикинул, как сократить путь. Он хорошо запоминал пройдённые пути, и потому легко ориентировался в любом месте, где однажды побывал. Найти путь по собственным следам он мог с лёгкостью, но хотелось добраться до деревни побыстрее. Останавливало одно: это лес, не город. Здесь попытка сократить дорогу могла удлинить её на несколько часов.
Юноша решил всё же рискнуть. И зашагал по направлению к "Гусёнкам" напрямик.
О чём и пожалел минут через двадцать, когда земля неожиданно ушла из-под ног. Он свалился в один из оврагов, которыми изобиловал лес. Не пострадал, только ушибся, но овраг оказался глубоким и обрывистым, и выбраться из него просто вскарабкавшись наверх было невозможно. Принц помянул по-солдатски всех злых духов мира в отдельности и леса в частности, и пошёл вдоль оврага. Рано или поздно тот должен был стать пологим и вывести юношу наверх.
Первое время всё шло правильно: овраг начал мельчать. Но затем он снова стал углубляться. Кашуэ решил не обращать внимания на странности рельефа и продолжил идти вперёд, но овраг становился всё глубже и темнее. Деревья и кусты стали нависать над ним, отнимая дневной свет.
Принц занервничал. У него ещё было время - пара часов, не меньше, но он не любил блуждания по лесу. К тому же, закат становился всё ближе, а деревня оставалась вдалеке. Он развернулся, чтобы пойти назад, но нога его поскользнулась, и, неловко взмахнув руками, он полетел куда-то вниз.
Он плюхнулся в речку. Неглубокую - по пояс, - каменистую, холодную... Да что там, ледяную! Стены оврага образовывали над ней нечто вроде крыши, и найти речку сам Кашуэ ни за что бы не смог.
В своеобразной пещерке было сумрачно, и, ругаясь на все лады, мокрый Кашуэ побрёл к выходу. В сапогах хлюпало, настроение было преотвратительным, и белые остролистые цветы, разбросанные по речке, это настроение никак не повышали. Юноша только у самого выхода из пещерки сообразил, что где-то видел такие же цветочки.
Не где-то, а на рисунке Легны! Он нашёл злосчастные асфодели! И почему бы тем не расти где-нибудь на поверхности, запрятались под землю, з-заразы...
Кашуэ начал торопливо рвать цветы. Вымещая на них злость, он выдирал их прямо с корнями, пока не спохватился. Вдруг они больше нигде не растут? О так он и здесь их уничтожит. И потом, цветы ведь не виноваты, что Легна не дала ему полную информацию.
-Ну, простите, что ли, - сказал он оставшимся паре десятков цветков. - Обещаю, как вернусь из Иного мира, посажу вас в королевском саду. А что, не только же отцу розами баловаться!
При этой глупой мысли Кашуэ ощутил некоторое удовлетворение. По крайней мере, часть задания он выполнил. Осталось добраться до деревни.
Выбравшись из оврага, мокрый и перепачканный принц смог лишь снять сапоги, связав их и перебросив за плечо. Носки пришлось оставить: какая-никакая, а всё же защита, если не от змей, то хотя бы от муравьёв и иных насекомых. Взглянув на небо, и сообразив, что у него до захода солнца около трёх часов, юноша снова помянул всех домовых мира, как добрых, так и злых, и направился к деревне.
В заросли руты он практически влетел уже почти на выходе из деревни. Утром он почему-то её не заметил... Хотя мог бы поклясться, что этих красных мелких цветков тогда попросту не было. Может, она расцветает ближе к вечеру, ненормальная травка? Потеряв несколько минут на выдёргивание нескольких кустиков несчастной руты и пообещав оставшимся место в королевском саду, принц уже побежал к деревне. Закат приближался.
У ворот уже околачивались четверо самых здоровых солдат. Они нервно поглядывали на небо и явно готовились идти в спасательную экспедицию. Радостно приветствовав принца, они провели его в дом рядом с постоялым двором, где остановилась Легна. Как доложил шёпотом Мариэ, она наложила за день кучу травок и заговоров вдоль стен. Это немного нервировало солдат. Запыхавшийся Кашуэ кое-как успокоил его, укоризненно взглянув на старуху, всучил ей корзину и помчался на постоялый двор.
Он успел в последнюю минуту. Но не успел ни поесть, ни даже выпить воды, к счастью, в запертое окно влетел камень, за которым последовал большой узел с едой и фляга с вином, сильно разбавленным водой. Увлёкшись ужином, Кашуэ проигнорировал все признаки появления злого духа: и захлопнувшиеся двери, и резко починившееся окно, и восстановившуюся почти у него на глазах посуду, которая вновь полетела в принца. Он же ел. Посуда до него почему-то не долетала, образовав рядом круг из осколков, причина обнаружилась в узле с едой, отмеченная запиской от Легны. Какая-то ещё из её заговорённых травок должна была дать юноше частичную неприкосновенность. Довольный, что не придётся полночи отбиваться от обезумевшей мебели с посудой, Кашуэ показал невидимому пока полтергейсту язык, забрался на печь и, измотанный тяжёлым днём и прошлой бессонной ночью, попросту уснул. Без всякой помощи в виде заговоров и наговоров.
Проснулся он даже не на рассвете, много позже. В доме шумно хлопотала Легна.
-Доброе утро, - сонно сказал принц.
-Доброе утро, Кашуэ, - усмехнулась старуха. - Вижу, вчера моя помощь даже не понадобилась? Жаль, сегодня так легко отделаться у тебя не выйдет: это пик мощи полтергейста. И мои ослабляющие заговоры и травы уже не подействуют, а если и помогут, то лишь в треть силы.
-Советуете снова умотаться до потери сознания? - попытался съехидничать Кашуэ, отчаянно зевая.
-Говорю же, не выйдет! Чем ты только слушаешь, - глаза женщины сердито сверкнули. - Сегодня тебе не удастся уснуть, даже если я тебя снотворным напою. Третья ведь ночь! И от кобольда помощи не жди, он ко мне перебрался, да не от страха, а потому, что полтергейст его защиту окончательно сломал. Печь тебе больше не помощница.