Заметив странную возню в углу, Элари подошёл поближе. Лишь через несколько секунд он узнал Яршора — тот молча, с непонятным ожесточением занимался любовью с одной из девчонок, не удосужившись даже разуться.
— Пошёл вон, — сказал Яршор не оборачиваясь.
Элари молча подчинился. Он сел на прежнее место у стены и стал думать, что в своей ненависти к людям сурами, возможно, совершенно правы.
8.
Яршор вернулся через несколько минут, вместе с девчонкой. Вид у них был довольный. Элари стало неловко. Яршор скользнул по нему презрительным взглядом и сел в центре кружка старших. Ему освободили место. Эльт отошел в сторону и сел у стены. Лишь тогда Элари понял, кто здесь главный. Не учитель, и уж точно, не сторож. Яршор.
Элари стал жалеть, что оказался в этом месте, но вполне представлял, что с ним будет, если он попытается уйти. Ему давно не нравились бандитские замашки Яршора… и Гердизшор с Руми тоже не нравились — слишком уж отчаянно-забитый вид у них был. Он инстинктивно ощущал, что такие люди опасны.
В это мгновение погас свет — не сразу, а с той плавностью, которая бывает лишь когда отключают сразу большой район. Девушки завизжали и Яршор тут же заорал:
— Тише, дуры!
Стало очень тихо. В кромешном мраке Элари ощутил, что к нему кто-то испуганно прижимается. Через несколько секунд Гердизшор зажег свечку. Комната странно переменилась, — она превратилась в сумрачную пещеру, полную страха. Девушка отчаянно вцепилась в шею Элари. Когда он попробовал её отстранить, её ладони сжали его руку и никак не хотели отпускать её.
Прошло несколько минут. Не происходило ничего и тихие разговоры возобновились. Элари заметил, что девушка играет с его рукой — сгибает и перебирает пальцы, рисует ногтем какие-то узоры на ладони. Он не сопротивлялся — эта детская игра ему неожиданно понравилась, он даже не знал, что его ладонь столь чувствительна. Когда тонкие пальцы коснулись его ступни, Элари с готовностью неловко подвернул босую ногу, лишь бы ей было удобнее. Девушка возобновила игру, трогая, поглаживая вздрагивающую подошву, находя всё более чуткие места и перебирая их одно за другим. Его бедро тоже вздрагивало, вторая из её легких рук легла на него под туникой, впитывая это содрогание…
— Тише, тише, не шевелись, — прошептала она, и Элари застыл, изо всех сил стараясь не двигаться — иначе он бы проиграл эту удивительную игру. Она легко водила по его подошве кончиками пальцев. — Ты красивый…
Сердце юноши невольно замирало, по его коже бегали мурашки, несколько раз он глубоко вздыхал, стараясь сдержать дрожь, и вдруг подумал, как мало знает о любви — эта невинная игра понравилась ему куда больше, чем…
В этот миг сверху донеслись шаги, очень тяжелые — так не могут шагать люди.
9.
В один миг в подземелье воцарилась гробовая тишина. Затем из-за дыры донеслись тяжелые удары и треск расщепляемого дерева. В неё, извиваясь ужом, пролез Иркс, за ним последовал Суру. Вновь раздался тяжелый удар и треск — что-то массивное рухнуло в шахту лифта и проломило крышу его кабины. Залязгало железо, вновь донеслись тяжелые шаги — уже из коридора.
Суру с усилием поднял тяжелую крышку и вставил её в пазы. Шибер со скрежетом скользнул вниз — и всего через несколько секунд что-то начало бить в него с силой и звуком кузнечного молота. Девчонки завизжали. Элари вскочил, хватаясь за оружие. Стук смолк, из коридора донеслась возня, смутный гул чужих голосов, потом в стену стали бить чем-то тяжелым, — так, что с неё посыпалась побелка.
— Всё в порядке, — сказал Яршор. — Им не выбить заслонку. А если и выбьют — не пролезут. Мы специально…
— Через несколько минут они просто проломят стену, — перебил Суру.
Как прикинул Элари, стена была толщиной всего в полтора кирпича. Похоже, Суру был прав.
— К счастью, здесь есть запасной выход, — с неожиданным самодовольством сказал Гердизшор. Похоже, идея этого убежища принадлежала ему. — За мной, быстрее!
Все толкаясь полезли в узкий проем. Свечку уронили и наступил мрак, во мраке — сущий ад. Кто-то жег спички, но в их свете ничего нельзя было разобрать. Вокруг визжали, толкались, царапались, кто-то ткнул Элари пальцами в лицо, едва не выбив глаз. Разозлившись, он бесцеремонно расталкивал визжащих девчонок локтями. Сразу несколько голосов истерически призывали к порядку.