Элари поднялся. Не слушая протестующие возгласы, он прошёл вдоль стены и заглянул в проем. Оттуда тянуло холодом. Сверху пробивался серый дневной свет. В первые секунды он увидел лишь его, потом, когда его глаза расширились в темноте, - узкую комнату с деревянными стеллажами, забитыми коробками и консервными банками. У дальней стены стояли ржавые бочки с водой, и там же - заменявшие туалет большие баки с крышками. Свет и воздух проникали сюда через узкое, в два кулака, незастекленное окно под самым потолком. Оттуда доносился неясный шум, крики, редкие выстрелы...
Заметив странную возню в углу, Элари подошёл поближе. Лишь через несколько секунд он узнал Яршора. Тот молча, с непонятным ожесточением занимался любовью с одной из девчонок, не удосужившись даже разуться.
- Пошёл вон, - сказал Яршор не оборачиваясь.
Элари молча подчинился. Он сел на прежнее место у стены и стал думать, что в своей ненависти к людям сурами, возможно, совершенно правы.
8.
Яршор вернулся через несколько минут, вместе с девчонкой. Вид у них был довольный. Элари стало неловко. Яршор скользнул по нему презрительным взглядом и сел в центре кружка старших. Ему освободили место. Эльт отошел в сторону и сел у стены. Лишь тогда Элари понял, кто здесь главный. Не учитель, и уж точно, не сторож. Яршор.
Элари стал жалеть, что оказался в этом месте, но вполне представлял, что с ним будет, если он попытается уйти. Ему давно не нравились бандитские замашки Яршора... и Гердизшор с Руми тоже не нравились, - слишком уж отчаянно-забитый вид у них был. Он инстинктивно ощущал, что такие люди опасны.
В это мгновение погас свет, - не сразу, а с той мягкой плавностью, которая бывает лишь когда отключают сразу большой район. Девушки завизжали, и Яршор тут же заорал:
- Тише, дуры!
Стало очень тихо. В кромешном мраке Элари ощутил, что к нему кто-то испуганно прижимается. Через несколько секунд Гердизшор зажег свечку. Комната странно переменилась, - она превратилась в сумрачную пещеру, полную страха. Девушка отчаянно вцепилась в шею Элари. Когда он попробовал её отстранить, её ладони сжали его руку, и никак не хотели отпускать её.
Прошло несколько минут. Не происходило ничего, и тихие разговоры возобновились. Элари заметил, что девушка играет с его рукой, - сгибает и перебирает пальцы, рисует ногтем какие-то узоры на ладони. Он не сопротивлялся, - эта детская игра ему неожиданно понравилась, он даже не знал, что его ладонь столь чувствительна. Когда тонкие пальцы коснулись его ступни, Элари с готовностью неловко подвернул босую ногу, лишь бы ей было удобнее. Девушка возобновила игру, трогая, поглаживая вздрагивающую подошву, находя всё более чуткие места, и перебирая их одно за другим. Его бедро тоже вздрагивало, вторая из её легких рук легла на него под туникой, впитывая это содрогание...
- Тише, тише, не шевелись, - прошептала она, и Элари застыл, изо всех сил стараясь не двигаться, - иначе он бы проиграл эту удивительную игру. Она легко водила по его подошве кончиками пальцев. - Ты красивый...
Сердце юноши невольно замирало, по его коже бегали мурашки, несколько раз он глубоко вздыхал, стараясь сдержать дрожь, и вдруг подумал, как мало знает о любви - эта невинная игра понравилась ему куда больше, чем...
В этот миг сверху донеслись шаги. Тяжелые, очень тяжелые шаги, - так не могут шагать люди.
9.
В один миг в подземелье воцарилась гробовая тишина. Затем из-за дыры донеслись тяжелые удары и треск расщепляемого дерева. В неё, извиваясь ужом, пролез Иркс, за ним последовал Суру. Вновь раздался тяжелый удар и треск, - что-то массивное рухнуло в шахту лифта и проломило его крышу. Залязгало железо, вновь донеслись тяжелые шаги, - уже из коридора!..
Суру с усилием поднял тяжелую крышку и вставил её в пазы. Шибер со скрежетом скользнул вниз, - и всего через несколько секунд что-то начало бить в него с силой и звуком кузнечного молота. Девчонки завизжали.
Элари вскочил, хватаясь за оружие. Стук смолк, из коридора донеслась возня, смутный гул чужих голосов, потом в стену начали бить чем-то тяжелым, - так, что с неё посыпалась побелка.