- Ты тоже думаешь, что надо уходить за Чертовы скалы? вдруг спросил его Кандид.
- Да не знаю я...- Кулак снова глотнул из горшка.- За Скалы ли, не за Скалы... какая разница?.. Как Рябой скажет, так и будет. Я уже старый, мое дело - сторона, я все одно ничего не понимаю. За Скалы, так за Скалы... Что, там не жизнь, что ли, за этими Скалами? Поживем, шерсть на носу...
- Так Рябой не хочет за Скалы, Кулак...
- Раз Рябой не хочет, шерсть на носу, стало быть, не надо нам за Скалы!.. Ну их в болото, эти Чертовы скалы! Зачем это нам идти к ним?.. Не видели мы, шерсть на носу, этих Чертовых...
Он запнулся и громко икнул, посидел, набычившись, и снова икнул.
- Я знаешь, о чем жалею, Умник? - сказал Кулак, после некоторого молчания.- Я жалею, Умник, что не ушел тогда с Молчуном, с отцом твоим не ушел...
- Да знаю, знаю,- поспешно сказал Кандид.- Ты мне уже это сто раз говорил.
Опять начинается старая песня, подумал он.
- Почему я с ним не пошел - не пойму...- в очередной раз забормотал Кулак.- Или уже не помню?.. Ведь из деревни вместе мы с Молчуном ушли, это-то я помню. Ушли мы тогда, шерсть на носу, из нашей деревни... я ушел. Молчун ушел, Болтун ушел... Слышишь, Умник, никто больше не пошел с нами, когда мы из деревни уходили. Уж как он, Молчун-то, бегал, всех уговаривал, все про Одержание кричал, про утопленников... Я ведь поначалу не хотел с ним идти, куда это, думал, мне идти-то, а Молчун все равно уговорил! И меня уговорил, шерсть на носу, и Болтуна уговорил, и еще четырех мужиков из Выселок уговорил. Мы же через Выселки, Умник, тогда поперли... прямо к Черным болотам...
- Да не к Черным,- вставил Кандид.- К Чумным болотам мы пошли.
- Как это к Чумным? - засомневался Кулак.- И вовсе даже не к Чумным. Как мы могли пойти к Чумным болотам, когда мы, шерсть на носу, пошли к Черным... Один вот тоже все хотел пойти к Чумным болотам, так взяли его, обе ноги повыдергали, он потом ни к каким болотам ходить уже не смог, ни к Черным не смог, ни к Чумным не смог...
- Ты все перепутал,- сказал Кандид.- А я помню. Мы пошли к Чумным болотам. А Черных болот тогда не было еще. Там долина тогда была. Помнишь, Кулак, какая там была долина?
- Долина,- после легкой заминки кивнул Кулак.- Не было Черных болот, я и говорю... Значит, шерсть на носу, мы пошли к Чумным болотам. Потому как некуда больше идти было...
Он снова хлебнул настойки и продолжал хрипло бубнить про Чумные болота, про страшные ночные переходы, когда они чуть все не потонули, про то, как напоролись на первый отряд подруг, огромный отряд, а их было всего несколько человек... Кандид смиренно слушал эту заезженную историю, каждый раз обраставшую в устах старика новыми подробностями. Да оно и не могло, видимо, быть по-другому - слишком много времени прошло с тех пор, и Кулак все перезабыл, а что не перезабыл, то перепутал, что не перепутал, то переврал... Но Кандид помнил многое. Не очень отчетливо и не во всех деталях, но основные эпизоды тех бесконечно далеких событий иногда часто помимо его воли - возникали откуда-то из глубин памяти и смутными картинками проплывали перед глазами. Да, он помнил и свои многократные бессильные попытки втолковать тогда деревенским что-либо, и свою усталость и - что было очень странно - некоторое раздражение по этому поводу. Уже тогда, когда многое перемешалось у него в голове, но что-то все же стало проясняться, он вдруг отчетливо понял, что, если он никого не убедит, то уйдет из деревни один. Помнил, как они шли через Выселки, где уже началось Одержание, и было очень страшно туда идти, безумно не хотелось туда идти, но они пошли, нашли в себе силы... Им удалось тогда вытащить еще несколько мужиков и вместе уйти в лес, за ними, кажется, была какая-то погоня, потом она отстала через два дня...
Кулака надо было остановить, иначе болтовня грозила затянуться надолго.
- Хорошие у тебя светляки,- произнес Кандид, косясь на бледно-зеленый светящийся комок.
- А то как же! - крякнул Кулак.- Сам дрессировал, шерсть на носу! Сейчас так уж никто не дрессирует. Еще отец мой, помнится...
- Слушай, Кулак,- вставил Кандид поспешно,- ты мне крылаток дай, да я пойду. Дай мне крылаток, а?
Кулак умолк, пожевав губами, отставил, наконец, свой горшок, приподнялся, кряхтя, и полез куда-то в скопище шкур и мешков. Вытащил небольшой мешок, развязал, потом поднес к свету и заглянул внутрь.
- Не больно-то хорошие...- сказал он, вытаскивая одну крылатку наружу.- Но лучше все равно нет, Умник. Не та крылатка нынче пошла.
Он поднес ее к лицу, пристально рассматривая, потом расправил крыло. Крылатка даже не пискнула - по всей видимости, спала.
- Хилые они какие-то стали,- сказал Кулак.- Далеко не пролетят. А, может, шерсть на носу, и долетят... Только напутать все могут.
- Здесь не очень далеко,- сказал Кандид.
- Ты, главное. Умник, им помедленней говори, помедленней. И по-несколько раз повтори им, а то они напутают, шерсть на носу, или забудут. Хилые они нынче стали. Раньше не такие крылатки, Умник, были, помнишь, какие раньше крылатки были? А сейчас... Давно я хороших гнезд не встречал... м-да...
Он снова сунул нос в мешок.
- Три штуки хватит? - со вздохом спросил Кулак.
- Хватит, хватит... Давай.
Старик запихал крылатку обратно и отдал мешок Кандиду. Кандид привязал его на пояс. Кулак сел на свое место и стал нащупывать горшок с настойкой.
- Хочешь настойки, Молчун? - спросил Кулак, отхлебнув.
- Ну давай,- сказал Кандид.- Пойду я уже, пора мне. А ты спи.
Кандид вытащил из своего мешка фляжку, нашел настойку и наклонился над горшком. Отогнав рукой жуков, он наполнил фляжку и направился к выходу.
- Все-таки воняет у тебя тут,- сказал он Кулаку напоследок.
- А ты не нюхай, шерсть на носу! - проворчал Кулак, роняя голову на грудь. - А то один вот тоже все нюхал, нюхал, засветили ему в нос, так он больше уж не нюхает, и нюхать-то вовсе разучился, шерсть на носу...
Кандид вышел наружу и направился к своей хижине. Жена уже спала, и он, немного постояв в раздумье, решил ее не будить. Затем взял еще один мешок - побольше, в котором лежали веревки, костяные крючья и прочее снаряжение, закинул мешок за спину, сунул за пояс пару ножей, топор и вышел на улицу.
Вокруг никого не было, возле поваленного дерева вдали тоже было пусто. Кандид сел в траву и обхватил руками колени. Тут же рядом, как по мановению волшебной палочки, возник Рыжий.
- Уходишь? - спросил он.
Кандид молча кивнул.
- А завтра пойдем вместе на колотунов охотиться?
- Не знаю,- ответил он.- Наверное, завтра никакой охоты не получится.
- Почему, Умник?
- Давай подождем до завтра. Вот вернусь - и посмотрим.
- А на луну меня с собой возьмешь смотреть?
- Если захочешь - возьму... Ты почему спать не идешь?
- Неохота,- отозвался Рыжий.- Я, как безлицый, теперь стану: ни спать, ни есть не буду... У-у!..
Парень присел на корточки, ссутулился и вразвалку стал передвигаться мелкими шажками, изображая безлицего.
- Умник,- вдруг сказал он.- Интересно, а почему безлицые не спят, не едят, не пьют?..
- Кто это тебе сказал?
- Ну... все знают...
- Просто никто этого не видел, Рыжий. Потому и говорят.
- А почему говорят, если никто не видел?
Кандид открыл рот, но не нашелся, что ответить Рыжему. Тот сел на траву напротив Кандида и снова спросил:
- А еще говорят, Умник, что безлицые на деревьях живут? Там, высоко-высоко...
- Нет, в это я не верю,- сказал Кандид, вспомнив тонкие суставчатые лапы безлицых.- Чтоб жить на деревьях нужны совсем не такие... - "Конечности" чуть не сказал он - ...не такие лапы.
- А где они тогда днем прячутся? - не унимался Рыжий.
- Не знаю я, Рыжий,- вздохнул Кандид.- Мы про них ничего не знаем. Только вот плохо это или хорошо?
- А я их терпеть не могу! - скривился Рыжий.- Противные они какие-то. На них смотришь: как будто они скользкие, как улитки... фу-у... И зачем это они к нам на стоянку все время приходят?..