Такое было впервые, простой "дух» лежал в палате для привилегированных особ, один в шикарной палате. Про то, что это "дух" знали немногие, а его тавро было скрыто повязками и к тому же ещё на лопатке. Алисия едва ли не каждый день справлялась о нём, но ответ всегда был один: «Пока без изменений, придёт в себя, сообщим. " Не выдержав неизвестности, она вновь приехала в клинику, с разрешения профессора вошла в палату. Белые простыни, белые повязки, белая наволочка, а на ней лицо в разноцветных пятнах от уже проходящих синяков. Тихо, около кровати стойка с капельницей, из-под ключицы торчит свободный катетер, а игла капельницы введена в вену правой руки. Лицо запрокинуто, черты заострились, кожа натянута на скулах, того и гляди лопнет. Алисия медленно подошла ближе, взяв стул, поставила его рядом с кроватью и села. Его острый кадык качнулся вверх вниз и вновь замер, медленно и тяжело поднялись ещё припухшие веки. Мутный взгляд упёрся в потолок. С трудом разлепив потрескавшиеся губы, он выдохнул еле слышно: «Зачем?". Веки вновь опустились, закрыв глаза так и не увидевшие её. На плечо осторожно легла рука, вздрогнув, она резко обернулась, перед ней прижав палец к губам, стоял профессор. Поманив её за собой, он направился к дверям, она, поднявшись, побрела за ним, молча, как под гипнозом. С тихим щелчком за спиной закрылись двери палаты, профессор, обернувшись, посмотрел на Алисию:
-Пойдёмте в мой кабинет, мисс Алисия, Вам, я смотрю, не хорошо?
Посмотрев на него, она криво усмехнулась, профессор, как всегда был прав.
-Вам, Август Янович, не профессором в клинике работать, а каким-нибудь оракулом, всё видите, ничего не спрятать, не утаить.
-На то я и врач, мисс, передо мной, как перед богом, никаких тайн или секретов, - он усмехнулся и, положив руку ей на плечо, добавил. - У меня есть хороший кофе, конфеты, и пара часов свободного времени. Я могу с радостью посвятить их, Вам, если, конечно Вы не против.
-Что, Вы, профессор, я только рада, пойдёмте, - улыбнувшись, измотано ответила Алисия.
Небольшой кабинет остался прежним, тот же уютный диван, на нём мягкий плед, аккуратно свёрнутый в изголовье. Письменный стол, как и тогда весь завален бумагами, а стул с высокой спинкой, глубоко задвинут под него. Небольшой столик около дивана сервирован на двоих, в белых, из тонкого фарфора чашках, дымится свежесваренный кофе, открыта коробка конфет, на чайном блюдце тонко нарезан лимон.
Как радушный хозяин, профессор сначала пригласил сесть гостью, а потом уже сам устроился рядом:
-Я имел смелость сварить кофе таким, как привык пить сам, но если пожелаете, то молоко или сливки тоже найдутся.
-Оставьте, Август Янович, всё в порядке... - она взяла чашку и, поднеся её к лицу, потянула носом терпкий аромат. - Какой запах мм. Наверное, зерновой? Или я ошибаюсь?
-Что, Вы, нет. Кофе действительно зерновой, - он улыбнулся, и хитро прищурив глаза, спросил. - А Вы, наверное, гурман, мисс Алисия?
Она промолчала, глядя в темно-коричневую глубину белой чашки, что держала в руках, потом сделав глоток, закрыла глаза:
-Как вкусно, - прошептала Алисия и вновь посмотрела на профессора. - Вы хотели о чём-то поговорить со мной, не так ли?
Профессор отставил свою чашку, посмотрев на кофе, тихо спросил:
-Может, я повторюсь, может это вовсе не моё дело, но все, же я спрошу...- он поднял голову и посмотрел ей в глаза долгим, внимательным взглядом. - Зачем это Вам, мисс Алисия?
Она молчала, всё так же держа в руках чашку и глядя на кофе, что дымилось в ней.
-Не знаю,- наконец выдохнула она. - А может, и знаю, но не поняла ещё... Разве это что-то меняет?
-Нет, ничего. Но, Вы, всё понимаете... И это не потребность в новом "духе", я прав?- он смотрел, словно сквозь неё, или в самое её сердце, она не соглашалась и не отрицала, а просто тихо дула на горячий и ароматный напиток. - Значит я прав... Ещё три-четыре дня и он сможет вставать, парень хорошо поддаётся лечению и быстро идёт на поправку, мы применяем к нему наши новейшие препараты, а скоро и тавро удалим, и сделаем это так, что и следа не останется... А, Вы, будете ставить своё? ...