- Совсем плохо, да, ДокТор? - негромко спросил Эрик, с сочувствием глядя на Любомира.
- Совсем, - сухо ответил Торвальд. - По симптомам МОРТ, а это очень дорого и чрезвычайно редкий яд. У парня минут двадцать...
- Уже меньше... - тихо добавил Любомир, едва разлепив пересохшие губы. - Спасибо парни... Лучше тут... чем там... - он долго молчал. Франсуа поднес к его губам стакан с водой и Любомир, сделав несколько глотков, добавил, глядя на Эрика. - Может, поможешь... Мне очень... Прости за всё...
- О чем это он? - Торвальд посмотрел на Эрика, который, словно статуя, стоял у стены. Потом на Франсуа, стоявшего в изголовье у Любомира. - Что это за "Парижские тайны"? Может кто-то поделится?
- Не думай об этом, Тор, это их проблемы, и, похоже, им пришел конец...
- Да, парни, Андрей взбесится. Долететь до места не успели и вот... - Тор посмотрел на Милорадовича, что-то было не так. Действие яда было не таким, как должно было быть и Торвальд, быстро разорвав футболку на груди лежавшего, еще внимательнее осмотрел, как наливается алым цветом сетка кровеносных сосудов и негромко спросил. - Вы, ослы, что-то ему вкалывали?
- Зачем обзываться... - обиделся, было, Франсуа.
- Нет, - твердо ответил Эрик. - А что?
- Действие яда, что-то замедляет... - проговорил Торвальд, все еще разглядывая, как МОРТ расползается по телу.
И несколько мгновений спустя подал, полной надежды, голос Эрик:
- Так может яд замедлится и остановится? Может парень, будет жить?
- Не тешь себя ложной надеждой, Эрик. От МОРТа нет спасения и у меня нет от него антидота, - всегда спокойный и уверенный он вдруг взорвался. - Кто же мог себе хотя бы представить, что вы надыбаете МОРТ для развлекухи от скуки!
- Остынь, Тор. Значит, шансов нет? – Эрик, словно не заметив выпада Торвальда, все так же продолжал стоять у стены.
Торвальд покачал головой, давая понять - шансы не то, что равны нулю, они в отрицательной зоне:
- Ему будет становиться все хуже. Жар станет подниматься всё выше. Потом начнется онемение и разложение... И я ему не позавидую, если он к тому времени будет еще жив и в сознании. А это, в общем-то, возможно.
- Ты... оптимист... док... Может просто... добьете... чтобы...
- Молчи! - резко выкрикнул Эрик и из статуи, которой был, стал слишком живым и торопливым. - Послушай, Тор, то, что ты увидишь это... В общем, молчи и не мешай, хорошо? - Эрик оглянулся на столик, куда несколько минут назад Торвальд бросил нож, но там уже сидел Франсуа, что-то ковыряя в рукоятке ножа и от усердия, даже высунул язык. - Дай мне его, Франсуа, - попросил Эрик, и француз, молча, хотя и удивленно протянул ему нож.
Эрик с ножом в руке подошел к постели и Торвальд осторожно отодвинулся в сторонку, Эрик посмотрел в глаза Любомиру и тот тихо пробормотал, прикрывая глаза:
- Спасибо... Терпеть... и жить... просто... жить...
Аура Любомира окрашивалась в цвета равнодушия, боли и благодарности. Угол, в котором лежал Милорадович, словно северное сияние полыхал светло-золотым с фиолетовыми сполохами и багровыми разводами. Но Эрик негромко ответил:
- Не отступай, пока есть шанс, Любомир.
- А он... есть? - еле ворочая языком, отозвался тот и Эрик кивнул.
- Шанс всегда есть и надежда тоже, поверь. Но будет больно, если получится, конечно, будет чертовски больно. Ты согласен?
- А если... скажу... нет... - Милорадович тяжело закашлялся, сетка сосудов начала чернеть. МОРТ медленно убивал своего носителя, и времени оставалось совсем мало. Через силу, успокоив кашель, Любомир вновь посмотрел на Эрика и тихо продолжил, едва шевеля пересохшим языком, - нет... и ты... оставишь... свою... идею... дашь... умереть?
- Нет, - твердо ответил Эрик и, посмотрев на Торвальда, попросил. - Вскрой ближайшую, неповрежденную артерию. Быстро!
Все еще не поняв, зачем это надо Торвальд взял из рук Эрика нож и осторожно сделал глубокий надрез под ключицей. Хлынула светло-алая кровь и Торвальд быстро зажал разрез рукой.
В это время Эрик, подхватив падающий с постели нож быстро полоснул себя по запястью. Потом сел с Любомиром, сосредоточился и, положив своё кровоточащее запястье на порез Милорадовича, негромко попросил:
- Тор, держи мою руку, если я отключусь.
Торвальд кивнул, но объяснять Эрику, что так переливание крови не делается, да и переливание в этом случае тоже не поможет, он не стал, а просто крепко прижал два разреза один к другому и сильно удивился тому, что Эрик, закрыв глаза, вскинул голову и замер. Спустя минуту кошачьи когти Любомира заскребли по простыне и матрасу, оставляя в них сквозные порезы.
Потом (Торвальд плохо понимая происходящее, крепко держал руку Эрика плотно прижатой к разрезанной груди Любомира) тело Милорадовича напряглось, а Эрик медленно открыв глаза, тихо попросил: