- Воды, Франсуа, - верный друг тут же протянул ему стакан, не скрывая удивления и страха в широко распахнутых карих глазах. Эрик посмотрел в лицо Любомира, тот пока еще мог терпеть или просто ничего у них не вышло, но он все-таки проговорил уже охрипшим голосом. - Терпи и кричи, но дальше будет хуже, поверь.
Криво через силу Любомир оскалили кошачьи клыки, и глухо застонав, спросил:
- Что... это?
- Это, брат, если получиться, то твоя новая жизнь! Помолчи, Тор, жди, - проговорил Эрик, заметив желание дока, что-то сказать.
Тело Любомира выгнулось в напряженную дугу и обмякло. Эрик отдернул окровавленную руку от порезанной и залитой кровью груди Милорадовича и медленно сполз с края кровати, на котором сидел на пол около нее и, опершись спиной замер.
Эрик был бледен, как будто и вправду отдал много своей крови пострадавшему. Тело ныло от усталости, а он ничего такого и не делал. Любомир был не краше: губы побелели, глаза полуприкрыты, руки раскинул бы, да койка узка и поэтому правая рука с черной меткой МОРТа свешивалась почти до пола, а левая лежала на груди, страшно располосовав ту своими когтями, которые глубоко вошли в тело. Мокрые волосы, прядями прилипли ко лбу.
- Что с ним? - шепотом спросил Франсуа.
- Умер, - сухо констатировал Торвальд, прижав пальцы к шее и слушая, не толкнется ли там пульс... Но его не было и Тор, встав, накрыл тело Любомира с головой, простынею, - Отмучился, и, кстати, так переливание не...
- Смотри, Тор, смотри... - Эрик еле шевелил от усталости языком и едва кивнул головой на начавшее судорожно двигаться тело. - Простынь сними, ДокТор, он жив. И кстати вот твой МОРТ, - Эрик ткнул пальцем в черную метку на руке Любомира, из которой в центре, в месте укола набухала капелька прозрачной субстанции.
- Это не МОРТ, - спокойно ответил Торвальд, убирая своеобразный саван с тела Милорадовича. - Тот черный. Однако я все же возьму этот образец и скажу, что это было.
Любомир замер и тихо протяжно застонал, медленно убрались когти и наконец, он открыл глаза и уставился в потолок.
- С Днем Рождения, - усмехнувшись, через силу сказал Эрик.
- А вот это уже МОРТ, - проговорил Торвальд, когда из ранки на руке начала просачиваться черная жидкость. - Не пойму что происходит.
- Они теперь у нас братья. Братья по крови! Вот чудо! Друг спас жизнь друга! - весело загомонил Франсуа, а Эрика всё сильнее клонило ко сну: стало трудно сопротивляться его мягким и настойчивым прикосновениям. Глаза сами закрылись и он не почувствовал, как завалившись на бок, упал на пол. - Эрик! Тор, он что умер?! - испуганно воскликнул Франсуа.
- Нет, просто спит. Надо сказать Андрею, что Кетнерсон по болезни пропустит вахту. Ну а ты лежи и не двигайся, понял? Франсуа, поможешь немного, вот, - Торвальд подал французу пинцет и небольшую коробочку с шариками сорбента из какого-то белого вещества, - станешь собирать то, что будет вытекать из ранки Любомира. Я к командиру, - бортовой доктор еще раз посмотрел на спящего в неудобной позе Эрика и шагнул к двери.
- Тор, постой! - впервые Франсуа был серьезен. - Никому не говори, что тут было. Это не моя тайна Торвальд. Но Эрик скажет тебе спасибо.
- Не отравись этой гадостью, Франсуа, - сухо сказал Дальквист и добавил уже из-за двери. - Я врач, это почти, как поп и врачебная тайна посерьезнее, чем тайна исповеди.
Дверь за Торвальдом закрылась и Франсуа, подойдя к кровати, опустился на пол около свесившейся руки Любомира.
- Что это? - тихо от слабости спросил тот.
- Не знаю, - хмуро буркнул француз. - Будь на его месте я, вот тогда бы я тебе устроил!
- Что с Эриком? - так же едва слышно поинтересовался Любомир, медленно повернув голову и глядя на спящего, на полу крылатого. Но что было более странно, так это то, что теперь имя этого человека не вызывало больше прилива жгучей ненависти и уже не хотелось свернуть ему шею. - Он жив?
- Жив, конечно, просто спит, - Франсуа осторожно промакивал белыми шариками, появлявшиеся из ранки капельки: то черные, то прозрачные. Француз использовал сразу два впитывающих шарика. Промакнув в очередной раз, он спросил, - за что ты его так ненавидишь?
- Не знаю... Это не моя ненависть, - Любомир перевел взгляд с Эрика на Франсуа. - Что он со мной сделал?
- Жизнь подарил. Жизнь. Долгую и счастливую, если... Хотя у тебя, похоже, не будет теперь никаких "если", - рука Любомира дрогнула, и он снова тихо застонал. Однако быстро справившись с болью, задушил на половину вырвавшийся стон. - Лежи смирно, не дергайся! - вскрикнул Франсуа
Глава 19.