Глава 16. Взаимные обиды.
Леди Зелинна нашла Энну выходящей из усыпальницы. Миледи покачала головой. Заплаканные глаза, припухшие губы, покрасневший нос яснее ясного сказали, что Владетельница плакала.
- Эни, ты опять в слезах! - Укоризненно произнесла она.
- Зел, ты же понимаешь, я не могу уехать, не попрощавшись с ним!
- Я ... должна тебе сказать, Эни... ты меня прости, пожалуйста, - леди Зелинна заморгала глазами, не давая пролиться слезам, - я сказала лорду Дэниару, что Эйжен приказал тебе выйти за него замуж...
Энна молчала, и миледи виновато продолжила:
- он искал тебя и услышал, что ты говорила в усыпальнице... Понимаешь, он пришёл ко мне, побелевший от гнева и я испугалась, когда он спросил, почему ты согласилась выйти за него...
Энна вздохнула, взяла её под руку и спокойно проговорила:
- не расстраивайся, Зел. Рано или поздно, он всё равно бы узнал. Я думаю, что такой любви, какая была у нас с Эйженом, мне больше не видать. Мне надо постараться не ссориться с ним, смириться с тем, что есть и оставить надежды на счастье. Я рада уже тому, что мы с Цереном и народ Теремиса получили надёжную защиту. Теперь все мои устремления направлены на то, чтобы вырастить сына Эйжена сильным, здоровым и умным человеком. Он должен занять место отца!
Леди Зелинна изумлённо посмотрела на неё:
- Эни, тебе всего двадцать три! Время вылечит рану, боль утихнет! Нельзя отказываться от стремления быть счастливой, словно твоя жизнь подходит к концу!
Энна тихо улыбнулась:
- в Церене моё счастье, Зел. И твоё тоже.
- Да уж, - миледи тоже усмехнулась, - не представляю, как я проживу без него эти два месяца!
- Приезжай поскорее, Зел. Ты просто всё время помни, что там у меня никого нет, я одна-одинёшенька.
- Ну что ты, милая! Лорд Дэниар так нежно смотрел на тебя в храме, что я порадовалась вашему браку.
Энна снова улыбнулась:
- да, а совсем недавно ты сказала, что он был белым от бешенства, когда говорил обо мне...
- Я сказала: от гнева, а не от бешенства, Эн!
- Ах, Зел, в его исполнении это одно и то же.
Они вошли во двор замка. Кареты, повозки, конные гвардейцы, - все были готовы к отъезду, ждали только Энну.
Дэниар стоял в ожидании жены. Он холодно посмотрел на неё, но удержался и ничего не сказал.
Она в последний раз поднялась в свои покои, где была так счастлива целых четыре года. Тяжело вздохнув, надела поданную Имрой шубку и капор и спустилась вниз. Энна заранее простилась со всеми слугами, и теперь они большой группой стояли в отдалении, наблюдая за отъездом своей хозяйки. Женщины потихоньку плакали, мужчины хмурились.
Дэниар подал ей руку и помог сесть в карету, затем вскочил сам. Она вежливо поблагодарила и нерешительно улыбнулась. Он кивнул, уголки его губ чуть дрогнули, обозначая ответную улыбку.
Гвардейцы окружили их и следующую за ними карету с Цереном и его нянями, Владетель подал знак, отдохнувшие лошади с места рванули рысью. Энна оглянулась в заднее окно, тоскливо прощаясь со всем, что было ей так дорого. Отвернувшись, наткнулась на внимательный холодный взгляд мужа.
- Энна, нам нужно поговорить.
- Да, Дэниар, - она уже вполне владела собой, была собранна и готова к любому неприятному разговору.
- Я видел тебя в усыпальнице...- она молчала, глядя на него и спокойно ожидая продолжения, - и леди Зелинна сказала, что Эйжен приказал тебе выйти за меня замуж!
Она не выдержала, смутилась, опустила глаза:
- Эйжен очень беспокоился о нас с Цереном и о Теремисе... Он верил только тебе... - её голос упал до шёпота, она нервно сжала на коленях руки.
- Но почему? Почему надо было меня обманывать?? Почему ты не сказала, что не хочешь выходить за меня?? - Он уже кричал, не в силах сдерживать обиду, - я мог бы защитить Теремис и тебя с ребёнком, не принуждая к замужеству!!
Она возразила:
- Эйжен не принуждал! Он лишь взял с меня слово, что я отвечу согласием, если ты сделаешь мне предложение!
Некоторое время Дениар остолбенело смотрел на неё, а потом иронично расхохотался:
- так вот в чём дело! Придумано всё замечательно. И Врегор всё знал, - горько продолжал он, - как же, вполне может быть, что это он и посоветовал сделать именно так. По крайней мере, я уверен, что это он подкинул твоему мужу мысль уговорить меня сделать тебе предло... - он запнулся, спохватившись, что в гневе проболтался, но было поздно.
- Что?? Тебя уговорили жениться на мне???
Голос Энны дрожал, как натянутая струна, она в ужасе смотрела на него, на глаза навернулись слёзы:
- Дэниар, пожалуйста, скажи мне, тебя уговорили??
Его гнев и раздражение погасли, он чувствовал себя неловко:
- Эйжен взял с меня слово, что, если случится худшее, я сделаю тебе предложение...
Энна не выдержала. Нет, не то что бы она ждала, что он по - прежнему в неё влюблён. Но ей хотелось верить, что Дэниар, всё же, не совсем равнодушен к ней. Она ошиблась! Как жестоко она ошиблась! Слёзы хлынули ручьём, она смотрела на него широко открытыми глазами и такая боль и растерянность были в них, что он отвёл взгляд, проклиная мысленно Эйжена, Врегора и свою нескладную жизнь в придачу.
Слезинки собирались на круглом подбородке, и она досадливо смахнула их тыльной стороной ладони:
- так значит, Дэниар, нас обоих принудили вступить в этот брак?
Он кивнул, сказал горько:
- ты могла отказать мне... Раз уж так не хотела...
Она возразила:
- я дала слово. Это ты мог бы и не обещать Эйжену...
- Тупик! - констатировал Дэниар.
Энна собралась с мыслями, вытерла слёзы и посмотрела на него несчастными глазами:
- что теперь?
Он пожал плечами и отвёл взгляд. Ему хотелось схватить её, прижать к себе, целовать омытые слезами глаза, припухшие дрожащие губы, шептать слова любви, утешения, нежности. Обещать, что сделает всё на свете, чтобы она была счастлива. Сказать ей, как тяжело ему видеть её слёзы, как сжимается его сердце, когда она плачет. Вместо этого он сказал:
- миледи, мы подписали Соглашение, взяли на себя обязательства перед алтарём богини Зареньи. Наш брак расторгнуть нельзя. Будем жить, - и, отвернувшись к окну, сухо добавил: - как уж получится.
Глава 17. Старые знакомые.
Ехали медленно. Ночевали на постоялых дворах, куда загодя отправляли гвардейцев. Они следили за подготовкой покоев для Владетеля и его семьи. Ужинали и завтракали там же. Обедать приходилось собственными припасами, взятыми в дорогу в Теремисе. Лишь ради Церена гвардейцы разводили костёр, на котором разогревали какой-нибудь суп, приготовленный для наследника на последнем постоялом дворе и прихваченный в дорогу в объёмистом закрытом котелке.