— Я схожу в кафетерий, — наконец сказал он, — не желаешь присоединиться?
Тэлбот надеялся, что она скажет «нет». Они почти не разговаривали с тех пор, как приехали в больницу в шесть утра. Они с Элизабет были с Ричардом, пока его не увезли на операцию, и тогда они вернулись в приемную и стали ждать...
Элизабет поднялась со стула.
— Да, я была бы не против чашечки кофе.
Она явно старалась не встречаться с ним глазами.
Вдвоем они покинули приемную, вызвали лифт и спустились в цокольный этаж, где располагался кафетерий.
Тэлбот внутренне изо всех сил сопротивлялся очарованию Элизабет. Сладкий аромат, который источали ее волосы, лишал его душевного спокойствия, но он боролся с искушением. Она казалась прекрасной, бодрой и ослепительно яркой в голубом платье, которое еще больше подчеркивало очарование ее глаз.
Тэлбот вздохнул. Увидев ее в объятиях Ричарда позавчера вечером, он еще раз убедился в том, как это важно — держаться от нее подальше. Ричард очень нуждался сейчас в своей бывшей жене. И это вовсе не означало, что он искал шанс вновь жениться на Элизабет. Она просто была нужна ему хотя бы как мать его сына, и Тэлбот не мог, не вправе был вмешиваться.
Они зашли в кафетерий, где налили себе по чашечке кофе и купили две порции оладий. Найдя свободный столик, они уселись друг против друга.
Тэлбот сделал глоток кофе и задумчиво уставился на нее.
Да, Элизабет была прекрасна, что не могли испортить даже глубокие тени под глазами.
— Ты выглядишь утомленной, — наконец сказал он.
Она слабо улыбнулась.
— Да, я устала. Физически и эмоционально. — Элизабет вздохнула, отщипнула ложечкой кусочек оладьи и отправила себе в рот. — Сказать, что эти последние дни были чересчур напряженными, — не сказать ничего. Но ты, наверно, тоже устал.
— Да, — не без труда признался Тэлбот. Ему вовсе не хотелось ощущать сейчас то же самое, что чувствовала она, не хотелось заряжаться эмоциями, исходившими от нее.
Тэлбот никогда прежде не признавался себе в том, что сможет поверить в искреннюю любовь, в родство душ. Теперь он понял, что все эти годы в его душе теплилась надежда на то, что когда-нибудь он действительно встретит настоящую любовь и заживет счастливо после всех невзгод.
И Тэлбот сознавал, что наконец обрел эту любовь в лице женщины, которая сейчас сидит напротив него. И чувствовал себя так, словно потерял свою любовь, не обретя ее до конца.
— Ричард, кажется, был с утра в превосходном настроении, — промолвила вдруг она, оборвав его мысли.
Тэлбот кивнул.
— Мы позавчера вечером долго с ним беседовали. После операции он собирается круто изменить свою жизнь.
— Изменить?.. — Она вздохнула. — Что именно?
— В первую очередь он не намерен больше работать на «Маккарти индастриз».
Элизабет была поражена. Впрочем, Тэлбот испытывал те же чувства, когда позапрошлой ночью Ричард признался ему, как он ненавидит свою работу и все то, что приносит им доход и средства к существованию.
— В самом деле?.. И чем же он собирается заниматься?
Тэлбот выдержал паузу и отпил еще кофе.
— Он еще не знает. Он хочет поступить в колледж, посмотреть, какой выбор могут ему там предоставить. — Заколебавшись, Тэлбот решил не говорить ей всю правду, которую он услышал от Ричарда.
— Я потрясена! — воскликнула она. — Он работал на тебя с тех пор, как мы поженились. И ни разу даже не заикнулся о том, что чем-то недоволен.
Тэлбот вздохнул.
— Мне кажется, Ричард многим недоволен в своей жизни. Тогда ночью он признался мне в том, что ненавидит свою работу — его якобы наняли лишь потому, что он из семейства Маккарти... И еще он хочет обзавестись своим собственным жилищем: он устал жить рядом со мной и ни за что не отвечать. Я слишком долго о нем заботился, делал его жизнь чересчур легкой.
Элизабет изумленно уставилась на него.
— И ты снова склонен винить себя за то, что слишком долго не позволял Ричарду повзрослеть?
Тэлбот не отвечал, хотя сейчас она уловила главную мысль, вертевшуюся у него в голове. К его величайшему удивлению, Элизабет вдруг рассмеялась.
— Я определенно не понимаю, что ты нашла в этом смешного, — нахмурился он, не скрывая своего недовольства.
Она снова засмеялась, чем еще больше удивила его.
— Ты, кажется, опять собирался напугать меня своей холодностью, надменным тоном и всем остальным, но теперь тебе это вряд ли удастся. Мне стало смешно, потому что я сама прошлой ночью отбивалась от похожих мыслей. Я корила себя за то, что именно по моей вине Ричард так и не повзрослел после нашей свадьбы... Мы с тобой были далеко друг от друга, но мыслили совершенно одинаково. Мы считаем своей заслугой все хорошее, что происходит вокруг, и виним себя, если что-то идет не так. Пробыв столько лет в одиночестве, начинаешь быть эгоистом.