В конечном итоге правительство одержало верх: забастовка была подавлена, а профсоюз разгромлен. Однако эта забастовка положила начало моих близких отношений с Дж. Б. Марксом. Я стал часто посещать его дом, мы подолгу обсуждали мое неприятие коммунистической идеологии. Дж. Б. Маркс был преданным членом компартии, однако никогда не критиковал моих убеждений (в том числе относительно коммунистических идей) и считал, что для молодого человека вполне естественно симпатизировать национализму. Наряду с этим он полагал, что по мере моего взросления и приобретения опыта мои взгляды будут расширяться. Аналогичные дискуссии я проводил также с Мозесом Котане и Юсуфом Даду, которые, как и Дж. Б. Маркс, считали, что коммунистическую идеологию следует адаптировать к региональной и весьма специфичной ситуации в Африке. Другие коммунисты, входившие в состав Африканского национального конгресса, прямо осуждали мои взгляды и националистическую позицию активистов Молодежной лиги АНК, однако Дж. Б. Маркс, Мозес Котане и Юсуф Даду никогда не допускали этого.
После забастовки пятьдесят два человека, в том числе Мозес Котане, Дж. Б. Маркс и многие другие коммунисты, были арестованы и посажены в тюрьму по обвинению в подстрекательстве к мятежу. По существу, это был политический процесс, попытка правящей власти показать, что она намерена принимать максимально жесткие меры по отношению к «красной угрозе».
В том же году еще одно событие заставило меня полностью пересмотреть свой подход к политической деятельности. В 1946 году правительство Яна Смэтса приняло Закон о землевладении и представительстве индийцев, который ограничил свободное передвижение индийцев, ограничил районы, в которых они могли проживать и торговать, урезал их в правах на приобретение собственности. Взамен им было предоставлено символическое представительство в парламенте. Юсуф Даду, председатель Южноафриканского индийского конгресса, осудил эти ограничения и отклонил предложение о представительстве индийцев в парламенте как «ложное предложение фиктивной франшизы». Этот закон, известный также как Закон о гетто, явился серьезным оскорблением индийского сообщества и предвосхитил Закон о групповых областях[28], который в конечном итоге ограничил свободу всех цветных южноафриканцев.
Индийская община была крайне возмущена и начала согласованную двухлетнюю кампанию пассивного сопротивления против введенных властями мер. Во главе с Юсуфом Даду и Г. М. Найкером, председателем Индийского конгресса провинции Наталь, индийцы проводили массовые мероприятия, которые произвели на нас впечатление своей организацией и самоотверженностью. Домохозяйки, священнослужители, врачи, юристы, торговцы, студенты и рабочие находились в первых рядах протестующих. В течение двух лет они жертвовали своими жизнями, чтобы вести борьбу с правительством. Были организованы массовые митинги; пикетировались и занимались земли, зарезервированные для белых. Не менее двух тысяч активистов этого массового движения были брошены в тюрьмы, а Юсуф Даду и Г. М. Найкер приговорен к шести месяцам каторжных работ.
Эта общественная кампания была ограничена индийской общиной, участие других групп населения не поощрялось. Тем не менее руководитель Африканского национального конгресса А. Б. Ксума и другие африканские лидеры выступили с соответствующими заявлениями и вместе с активистами Молодежной лиги АНК оказали полную моральную поддержку борьбе индийского народа. Правительство, однако, подавило протесты жесткими законодательными мерами и запугиванием. Мы, члены Молодежной лиги и АНК, стали свидетелями тому, что индийский народ смог организоваться и выразить активный протест против своей сегрегации в то время, как чернокожие африканцы и руководство АНК оказались не способны на это. Исмаил Меер и Дж. Н. Сингх были вынуждены прервать свои исследовательские проекты, попрощаться с семьями и отправиться в тюрьму. В тюремном заключении оказался и студент Ахмед Катрада. Я часто бывал в гостях у индийской домохозяйки Амины Пахад, и неожиданно для меня эта очаровательная женщина отложила в сторону свой фартук и тоже отправилась в тюрьму за свои убеждения. Если у меня еще и оставались какие-то сомнения в готовности индийской общины протестовать против своего угнетения, то теперь я полностью избавился от них.
Массовая индийская кампания стала образцом именно того типа протеста, к которому мы в Молодежной лиге и призывали. Она привила своим участникам дух неповиновения и радикализма, избавила от страха перед тюрьмой, повысила популярность и влияние Южноафриканского индийского конгресса и Индийского конгресса провинции Наталь. Она напомнила нам, что борьба за свободу заключалась не только в произнесении речей, проведении собраний, принятии резолюций и отправке делегаций, но и в тщательной организации уличных мероприятий, проведении активных массовых действий и, прежде всего, в готовности к страданиям и жертвам. Проведенная индийской общиной кампания восходит своими корнями к кампании пассивного сопротивления 1913 года, в ходе которой Махатма Ганди возглавил массовую мирную процессию индийцев, которая в нарушение существовавших законов демонстративно пересекла границу между провинциями Наталь и Трансвааль[29]. Та кампания проходила у меня на глазах и вошла в анналы истории.
28
Закон о групповых областях – принят в Южно-Африканском Союзе в 1950 г., просуществовал до 1994 г.; по этому закону территория страны была разделена на несколько областей, каждая из которых была отдана определенной расовой группе.
29
Согласно законам Южной Африки, в описываемый период индийцам запрещалось перемещаться из одной провинции в другую.