– Или отрекаешься – или на костер, – решительно отрезала я, положив руку на эфес меча.
Как бы ни была сильна магия, а добрая освященная сталь и вера всегда ее оборят. Судя по панике во взгляде, магичка тоже понимала, что шансы ее на победу надо мной не так чтоб велики.
– Богиня видит, я не хочу для тебя зла. Но если выбора не будет...
...то не пожалею и сама помогу собрать дрова. Произносить вслух я это не стало. Но и не требовалось.
– Я никого не убивала и убийцу к настоятелю не посылала! Говорю же, мне это не по средствам!
Вполне возможно, что и не врет. Я видела татуировки Сейрана. Среди своей гильдии высокого полета птицы. За гроши бы он не взял заказ.
– Тогда кто? – спросила я у Дары с изрядной озадаченностью. – Брат Вацлав грешит на меня... Но это дело рук профессионального наемника...
К моему огромному несчастью, некоторая доля сообразительности у рыжей сохранилась. В мою оговорку она тут же вцепилась.
– То есть ты знаешь, кто убил на самом деле. И откуда тогда? – нехорошо протянула она.
Испытала огромный соблазн впасть в грех сквернословия.
– Богиня ниспослала озарение, – холодно откликнулась я.
Избави меня Небесная мать в будущем от подобных озарений. Этот эльф имел все возможности для того, чтоб смутить меня и склонить ко греху... Легко хранить благочестие, когда перед глазами нет соблазнов.
– Да у тебя, как погляжу Богиня едва ли не за плечом стоит, – с издевкой протянула Дара, явно понемногу теряя остатки совести.
Желание убить магичку становилось все сильней с каждым произнесенным ей словом. К тому же я понимала, что дело это будет исключительно богоугодным. Так она хотя бы точно не натворит чего.
Дара говорила со всей возможной искренностью, она верила в свои слова, ни на миг не сомневалась в том, что вот именно ей точно не грозит оступиться.
Именно это и пугало. Те, кто не знает сомнений в собственной правоте, чаще всего и ошибаются.
– Я не приношу жертвы! Не поднимаю мертвецов! И не собираюсь этого делать! Так почему ты меня осуждаешь?!
Какая наивность... И почему вообще такую как она выпустили из стен их Академи?
– Потому что ты все равно убьешь, – ответила я почти что равнодушно. – Все убивают. Испробовав запретной магии, сама уже не остановишься. Просто не сможешь.
Мы смогли одолеть того мага. Я и двое старших жриц. Мать Иоанна осталась лежать рядом с отступником. Слишком уж силен тот оказался. Я едва не отправилась в объятия Небесной матери следом за наставницей, раны, полученные мною оказались слишком тяжелы...
– Откуда тебе знать?! Ты не маг! Ты даже не в состоянии понять...
На лице сама собой появилась улыбка.
– Вот как раз я и знаю об этом лучше многих...
Именно мы, жрецы-воители выходили на битву против магов, поправших законы. Собратья из гильдий редко решались выходить против отступником. Был ли тому виной страх перед теми, кто познал больше, или же нежелание причинять зло тем, кто также приобщился к тайной науке. А сомнения всегда оборачиваются слабостью и гибелью.
Жрецы колебаний не знали.
Отступники – зло. Зло следует карать.
Все просто.
– И ты... ты уже убивала таких как я?
А голосок-то дрожал несмотря на всю демонстрируемую спесь. Дрожал.
Кому-то, чтоб поступать как должно, нужна, совесть, кому-то Боги, а кому-то страх. Просто страх. Поэтому пусть боится. Всегда боится и трижды думает, что делает.
– Таких как ты не убивают, а возвращают к Свету. И это правильно. Убивают тех, для кого чужая жизнь стала лишь разменной монетой, которую легко отдать за знания и власть.
После этих моих слов магичка задумалась.
– Я... я считаю, ты не права, жрица, но и становиться чудовищем я не хочу. Верить твой братии опасно. Вы насквозь лживы. Вы готовы опорочить магию лишь для того, чтоб укрепить могущество церкви.
Слушала я Дару внимательно, не перебивая, не отводя взгляда, всем видом показывая, что впитываю каждое ее слово. А после сказала:
– Я выйду за тебя на бой с братом Вацлавом. Если на тебе нет греха, Богиня не оставит нас, и я смогу победить. А после каждая пойдет своим путем.