Тем более, в этот городишко я приехала вовсе не для того, чтоб быть поборницей для магички, которую прежде даже не знала. Да и наставлять на путь истинный заблудший – это дело для жриц-утешительниц, которые и врачуют души прихожан. И пусть я им имела право стать духовной наставницей для мага, взявшегося постигать тайны запретной магии... Но вот связываться с подобным не имела ни малейшего желания.
– И потом ты оставишь меня в покое? – с трудом верила в собственное счастье Дара.
Я кивнула. Не говорить же, что доложу о сомнительный подвигах магичке первой же окрестной жрице в подходящем сане. Негоже оставлять такую опасность без присмотра.
– Я правда не желаю зла. Я хочу лишь знания, – словно бы извиняющимся тоном произнесла рыжая.
И силы. Жажда знаний и жажда власти у магов идут рука об руку. И подчас одна страсть подменяет страсть другую.
Маги властолюбивы по самой своей природе.
– Не всякое знание – благо. Подчас куда лучше неведение, – отозвалась я со вздохом, понимая, что к моим словам не прислушаются.
Не объяснишь слепому от рождения, что такое свет. Не объяснишь магам, которые как дети тянутся к новому и неизведанному, что не все знание пойдет на пользу.
После этого нашего разговора с Дарой я вернулась на постоялый двор. Эльф оказался понятливым: исчез не только он, но и все следы его присутствия. Ни капли крови, ни обрывка одежды. Словно бы появление Сейрана посреди ночи мне всего лишь привиделось.
После ужина ко мне явился посланец от брата Вацлава. Поединок назначили на следующее утро.
На рассвете я пришла к храмовой площади. Со спокойным сердцем, отдохнувшая и готовая схватиться с братом Вацлавом. Дара встретила меня у храма. Была девушка бледна и взволнована свез всякой мер. Наверное, уже успела осознать, что в случае моего поражения, гореть ей на костре.
– Надеюсь, преподобная сестра, ты знаешь, что делаешь, – не слишком-то уверена произнесла Дара.
– Все в воле Ее... – махнула я рукой. – Оставь меня, сейчас время для воззвания к Богине.
Жрецы не обладали силами повелевать миром, что были покорны магам. В нас не имелось ни капли собственного могущества. Лишь благодать, ниспосылаемая Богами.
Наполнить можно лишь пустую чашу.
Я села на колени под деревом прямо на камни брусчатки и отрешилась от всего, что творилось вокруг меня.
Миряне наивно считают, будто во время воззвания жрецы испускают сияние или с ними происходят иные чудеса, видимые всем вокруг.
Глупости. Богам не нужно демонстрировать свое могущество используя фокусы ярмарочных шутов.
Я каждый раз лишь чувствовала, как ту пустоту, что я ношу в себе с рождения, наполняет Ее воля и Ее сила. Не знаю, чем же я заслужила благоволение Небесной матери, но мне Она всегда даровала от силы Своей щедрой рукой.
И если Дара и правда пока не замаралась грехом, то Богиня не оставит ее. И меня.
Тогда я смогу победить брата Вацлава.
Через несколько минут я очнулась, преисполненная покоя и света. Одно лишь смущало: ощущение взгляда, то не никак не оставляло меня с того момент, как я ступила на камни площади.
Противник закончил воззвание одновременно со мною, и теперь мы ждали лишь, когда жрец, исполнявший обязанности почившего настоятеля, объявит начале поединка.
Почивший настоятель...
Сердце ёкнуло.
А не сочтет ли Богиня грехом то, что я спасла жизнь Сейрану? Ведь он наемный убийца, который убил жреца...
Это уже было неприятно...
– Неужели надеетесь на победу? – окликнул меня с другого конца площади брат Вацлав.
Издевку в голосе он даже не подумал скрывать. Высокомерный мерзавец. Я решила для себя, что не зря много лет назад сбежала из дома перед собственной свадьбой. От одной мысли, что теперь бы я по закону принадлежала Вацлаву, передергивало.
– Все в воле Богов, – отозвалась я невозмутимо.
Будь, что будет.
На бой мы входили без доспехов. Лишь тонкие рубашки и бриджи. Кольчугой нашей должна была стать вера. Оба были вооружены одноручным мечом и кинжалом.