Я краем глаза заметила, как обреченно вздохнула моя подзащитная, как следует меня разглядев. Все верно. Не слишком высокая, худощавая, рядом с братом Вацлавом я казалась еще меньше.
Перед моим же взглядом снова возник Сейран. Он тоже отличался ни широкими плечами, ни налитыми мускулами. Как и все виденные мною прежде эльфы. Жилистый и худой, но весь, словно натянутая тетива.
Мастерство воинов не зависит от ширины плеч. В особенности, жреца-воителя, для которого меч – это воля Богов, а щит – вера его.
Когда бой начался, брат Вацлав напал первым. Спешил, хотел завершить бой как можно быстрей. Я сначала только отступала по кругу и парировала его удары. Пусть покажет себя, заодно и растратит силы... В груди ощущалось спокойное ровно тепло. Небесная мать не оставила свою верную слугу.
Если мой бывший жених ожидал, что я сложусь после двух ударов, то зря. Я пришла в храм раньше него и моя муштра длилась дольше.
Через пять минут жрец начал заметно злиться. Удары его стали сильней, каждый отзывался звоном в мышцах и связках. Брат Вацлав желал победы и рвался изо всех сил. Но я желала ее куда больше. Поэтому, когда в очередной раз жрец нанес удар, я спустила его меч по своему клинку, а потом молниеносно зашла за спину мужчине.
Мой меч коснулся его шеи там, где пульсировала жилка.
– Убиты, – безо всякого торжества, лишь с тенью усталости сказала я.
Вот и все. Дару не сожгут на костре. На этот раз.
Я подняла взгляд вверх и с изумлением разглядела эльфа, притулившегося на крыше храма.
У меня даже слов не было. На редкость наглое создание. Любой другой на его месте уже мчался бы в сторону своих лесов.
– Куда вы уставились, преподобная сестра? – осведомился подошедший ко мне вплотную брат Вацлав.
Проигрышем он был несомненно раздосадована, но быстро взял себя в руки и не уронил жреческого достоинства.
– Небо сегодня особенно прекрасно, – откликнулась я с полным спокойствием.
Когда на крышу посмотрел брат Вацлав, там уже никого не было.
Что ж, эльф хотя бы не был круглым дураком.
Изумлению матери Марты было неописуемо.
– И вот так все и закончилось? Ты победила брата Вацлава. Спасла отступницу и дала возможность уйти от заслуженного наказания эльфу-убийце?
В голосе жрицы гнева и возмущения было столько, что хватило бы на несколько проповедей.
Я усмехнулась. Да, обвинения и впрямь веские.
– Закончилось? Что вы, преподобная мать. Так все только началось. Разумеется, мне следовало выполнить поручение... Но уехать все же пришлось, чтобы история немного забылась...
История четвертая. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным
Мы ехали с магичкой бок о бок и молчали полдня. На самом деле, ни она, ни я не желали общества друг друга, но – вот беда! – ехать нам нужно было в одном и том же направлении, а гнать лошадей только ради того, чтобы нас разделяло расстояние… Пустая блажь, да и только. Да и мое общество для нее было куда менее приятно, чем ее для меня. Жрец имеет власть над магами, но не наоборот.
Солнце припекало, стоял такой зной, словно бы мы ехали по дороге прямиком в адские бездны и уже ощущали касания их пламени. Будь я одна – стянула бы уже свой бордовый кафтан и ехала в одной рубашке, но при магичке следовало блюсти достоинства жреческого сана.
– Куда ты вообще едешь? – первой не выдержала многочасового безмолвия Дара.
Мне же после медитаций и молитвенных бдений молчания мучительным не казалось.
– Куда дорога ведет, – сухо ответила я. По сути, так оно и было. Я намеревалась пропутешествовать по окрестностям с неделю, а после опять вернуться в город.
К тому времени история с поединком понемногу начнет стираться из памяти людей. Да и у меня достаточно неприметная внешность, не надену на себя жреческого одеяния – могут даже и не узнать.
– Вот же сухарь храмовый, – проворчала рыжая, зло кусая губы.
Она точно хотела со мной поссориться… А мне было слишком лень, чтобы препираться с Дарой. И без того слишком много дурных чувств, суетных мыслей. Мать Марта точно не одобрила бы того, что творилось в моей голове.
Меня слишком сильно беспокоил Сейран. Живой Сейран, которого я отпустил своими руками, да еще и выходила, несмотря на то, что знала, чем промышляет остроухий мерзавец.