Несколько минут магичка молчала, и мне уже думалось, наш разговор завершился.
– Ты думаешь, все обернется дурно? Для Ильзы и ее сына? – снова принялась задавать вопросы рыжая, сцепив руки и начав расхаживать из стороны в сторону.
Я кивнула.
– Возможно, и для матери Магды тоже.
В последнее Дара не поверила, об этом говорил весь ее вид.
– Тронуть жрицу? Да ты ума лишилась!
Я грустно улыбнулась. Как же мало маги, оказывается, знают о жизни скромных слуг богов. Такие как мать Магда, не осененные благодатью, не могут подчас защитить себя от разбушевавшейся толпы, к тому же настоятельницу здесь не почитают, не любят… Утешители и без того самые беззащитные из всех жрецов, гибнут они ненамного реже воителей, чей долг заставлял бороться со злом не только молитвой, но и мечом.
– Случается и такое, Дара, – тихо ответила я, пожимая плечами. – Этот котел уже закипел, вот-вот крышка слетит… Лучше, если рядом окажется тот, кто сможет вразумить паству и силой оружия, а не только словом божиим, когда они решат сотворить зло.
Я, кажется, всей кожей чувствовала взгляд магички, который неотрывно следил за каждым моим движением.
– Ты станешь защищать мага?
Словно бы обладание колдовскими способностями – повод для ненависти.
– Магический дар вкладывают в людей сами боги. Каждый человек – дитя богов. Почему же я, скромная служительница Небесной матери, не должна вступаться за мага? – попыталась донести до Дары я самые простые вещи. Хотелось бы мне посмотреть на жреца в том приходе. Или кто там вызвал настолько сильную ненависть в этой пусто голове…
– Ты ведь меня не выносишь, – пробормотала девушка, глядя все так же недоверчиво.
Я тяжело вздохнула.
– Не выношу. Но точно не потому, что ты маг.
На вечернюю службу пришло не больше дюжины крестьян, да и те выполняли все ритуалы механически, как будто не придавая все происходящему ни малейшего значения. А мать Магда… она глядела на все это устало и обреченно, похоже, не имея душевных сил, чтобы попытаться осветить милостью Богини души, блуждающие во мраке.
Ильза в храме не появилась.
Я опустилась на колени, прикрыла глаза и обратила свои мысли к Небесной матери, надеясь найти отдых своему усталому духу. Мне казалось, слишком многое опустилось на мои плечи за последние недели. Меня тяготило присутствие Дары, она уже казалась бременем, долгом, который возложила на меня Богиня. Мучила совесть за оставленного в живых наемного убийцу и беспокойство за мальчишку-мага, который сейчас был фактически обречено на гибель.
Ни одной обязательной молитвы не было мной произнесено, но в какой-то момент я ощутила мягкое тепло, словно бы оказалась на летнем солнцепеке и тревога не отступила совсем, но, однако, тиски ее сжимали сердце не настолько сильно. Богиня всегда была милостива ко мне и не оставляла без ответа мольбы своей скромной служительницы.
Меня мать Магда пастве представлять не спешила. Выглядело это так, словно бы она вовсе игнорировала мое существование. Так странно…
Дара на службу пошла, но вряд ли из-за проснувшегося благочестия, скорее, не хотела выделяться и привлекать к себе внимание. Она стояла рядом со мной на коленях и шевелила губами, но явно невпопад. Либо она вовсе не знала молитв вовсе, либо не считала нужным их произносить.
– И помните и милосердии и прощении, дети мои, – закончила последовавшую после службы проповедь мать Магда, но говорила она так, словно сама не верила в свои слова.
Дара красноречия мне не досталось, но даже я могла бы лучше поведать прихожанам о добродетелях. Кажется, настоятельница разуверилась и в Богах, и в собственных силах исцелять души и обращать их к свету.
Когда отзвучали последние слова, я поднялась на ноги, осенила себя святым знаком и вышла из храма так, словно его охватило пламя. Дара пошла следом. Кажется, оставаться одна она не желала.
– Она ведь не сможет спасти того мальчика, – пробормотала магичка, встав рядом.
Солнце уже село, но до конца не стемнело. Я прекрасно видела, что люди не расходились по домам, но нигде не звучало музыки, которая всегда сопровождала вечерние посиделки.
– Она никого не может спасти, – вздохнула магичка и понурилась. – Потому что… потому что Богиня ее не слышит?
Я покачала головой, не зная, как объяснить то, что творится в душе настоятельницы. Да и стоит ли говорить все это Даре? Она так откровенно ненавидит жрецов...
– Чтобы спасать жизни хватает и сил человеческих. Подчас святые творили свои чудеса, не прибегая к небесной помощи, лишь веруя в богов и любя людей.