Я привычно начала читать молитву Богине, прося ее о храбрости и укреплении веры. Братья также обратились к своему Богу, не спеша нападать на нечистую силу. После прошлой ночи у них явно случилось просветление. Я тоже кидаться в бой первой не собиралась. Нашли пустоголовую дуру… Демон… Демон тоже начинать схватку не торопился, но он, возможно, просто ждал, когда у кого-нибудь из нас не выдержат нервы. Сами-то порождения тьмы были создания удивительно терпеливыми.
Четверть часа мы пятеро молча смотрели друг на друга и молчали. Девица Хельм пребывала в забытьи и выныривать из него не собиралась, предоставив нам общаться с предметом своей страсти.
В итоге самой нетерпеливой оказалась я, выдав традиционную фразу:
– Изыди нечистый дух в преисподнюю и оставь эту смертную душу ее судьбе.
Положено было говорить это с пафосом и как можно более громко. У меня вышло устало и сонно. Но главное, что первое слово в переговорах было сказано. Если это будут, разумеется, переговоры, а не наше убийство. Демон и правда оказался силен. Для меня это воспринималось… как запах перца. Я вообще имела странную особенность, чужие силы для меня всегда чувствовались как какой-то запах. И чем более резким он был – тем больше проблем я получала. Явившийся к нам нечистый пах... невыносимо сильно, до чихания.
– Не тебе, слуга Света указывать мне дороги, по которым я иду, - тоже традиционно, в соответствии со священными текстами, изрек демон. – Отступитесь – и останетесь живы.
Согласиться… очень хотелось, клянусь. Говорил о себе недостаток религиозного рвения и слабость веры. Но идти на поводу темных сил, к сожалению, было нельзя.
– Наши жизни в руках Их, и не ты, нечистый, управляешь ими, – торжественно вступил брат Вацлав, но с места, что характерно, не тронулся. – Ты не властен ни над душами нашими, ни над телами.
– Что, правда, что ли? – с откровенной издевкой уточнил злой дух. И комнату охватило пламя. Может быть, даже иллюзорное, но проверять никто не рискнул.
Для себя я решила, что грубой силой этим отродьем ничего не добьешься, поэтому начала выводить священный гимн во славу Богини, в упор глядя на демона. Тот слушал молча, кажется, даже с заинтересованностью. По крайней мере, красные глаза, не моргая, вперились в мою сторону.
Брат Ивор тяжко вздохнул и метнул в сторону черной человекоподобной тени кинжал. Освященная сталь вошла в плоть ночного гостя девицы Хельм так же, как вошла бы в плоть любого живого существа. И также завязла там. Только рукоять осталась торчать. Демон повернулся к братьям… и пламя начало подбираться к ним вплотную.
– А может, разойдемся полюбовно, а? – не выдержала в итоге я, к бесам разрушив всю гармоничность мизансцены.
– Что? – несколько озадачился демон.
Пламя замерло и слегка ослабло.
– Ну зачем тебе эта девчонка? – со вздохом продолжила я. – Грешников в преисподней мало что ли? Она ведь так и так скорее всего попадет в твои лапы, если один раз неправедно поступил – то на дорогу света уже так просто не вернуться. Отпусти ее сейчас. Заберешь свое лет через пятьдесят-шестьдесят.
В комнате повисла слегка ошарашенная тишина. Жрецы на меня смотрели укоризненно, с порицанием.
– И ты, слуга Света собираешься пойти на сделку с сыном Тьмы? – прогудел демон, сделав шаг ко мне.
Ужасно захотелось спрятаться за креслом, но я не люблю делать бессмысленных вещей.
– Не сделку. Соглашение. Я с тобой торговаться не собираюсь, – досадливо поморщилась я, пытаясь смело взирать в красные буркала, которые во мне едва дырку не прожигали.
– Жить хочешь, жрица? – протянул с ядом в голосе наш враг, сделав еще один шаг.
– Да, очень, – и не подумала лгать или оправдываться я.
Когда он подошел вплотную, я начала молиться Богине, на которую только и могла надеяться в таком жутком положении. Никогда не считала себя праведной жрицей, истово служащей на благо ближним своим, но тут кто угодно начал бы взывать к высшим силам.
– Греха лжи нет, – задумчиво выдал демон. – Гордыня…