«Немезида» прилетела как раз накануне ежегодного слёта. По пути на эту планету разъяснились две тайны. Первая тайна заключалась в том, что из сейфа капитана пропали материалы, которые были добыты на Планете Гигантов. Капитан был и в ярости, и в великом недоумении одновременно. Люпен отрицал своё участие в этом деле, и как потом выяснилось, абсолютно правильно. Тайну разгадал Логан.
— Кэп, — сказал он однажды, — материалы, которые мы добыли на Планете Гигантов, остались на корабле. Вернее, в корабле. Непостижимым образом, во время выброса энергии, материалы соединились с обшивкой нашего корабля. И таким манером мы случайно создали сверхпрочный сплав.
— Офигеть, — прокомментировал капитан. — И это, значит, наш корабль теперь уникален?
— Похоже, — согласился Логан.
Вторая тайна была странной. Свиток, который Мик принёс с собой из храма. Логан клялся и божился, что руки Мика, когда он его волок, были пусты и чисты. Тем ни менее свиток появился.
Это был тонкий лист серебряной фольги, на которой с одной стороны было изображение весьма замысловатого ключа, а на второй — текст, в котором описывалось, где можно было найти части этого ключа.
— Это что такое? — спросил Люпен, с любопытством разглядывая свиток.
— Очередная тайна, — усмехнулся Мик, — и от этой тайны нет запаха зла.
— Что эта тайна нам принесёт? — Джиген затянулся, выпустил струйку дыма, — какие ещё сюрпризы?
— Много чего любопытного, — Мик смотрел на друзей, но не видел их. — Новые планеты, новые люди, новые приключения на все части тела.
— Мик, очнись, — ласково сказал Логан.
— Я и не забывался, — немного сердито огрызнулся Мик.
— Прости, — Логан смутился.
Через четыре дня после этого разговора, Логан и Мик сидели в захудалом баре в умирающем городке на богом забытой планете. Капитан велел всем отдохнуть и даже может быть попробовать основное блюдо из дракона.
Мик сидел молча и вертел в руках стакан с ромом. Логан пил пиво и слушал болтовню шестерых мужиков за соседним столиком.
— «…и вот я ему говорю «типа, а что твоя тёлка такая грудастая, для тебя долговязик и доска бы сошла», а он мне, а это типа не твоё дело».
— А ты че?
— А мне даже договорить не дали, пришёл какой-то тип и начал вещать, что, мол, он и его команда самая крутая, что благодаря ему, все выиграли войну и вообще типа он самый крутой…
— Эх, встретиться бы с этим типом, — вздохнул Логан.
— Зачем? — Мик отпил из стакана.
— А чтоб он чужую славу не присваивал. Я же знаю, кому на самом деле она принадлежит …
— И кому?
— Тебе.
— Любопытно, а почему?
— Благодаря твоей битве и твоему мужеству. А Джорджина мне сказала, что тебя до этого мучила мысль — правильно ли ты делаешь, что защищаешь мир? — и эта мысль не давала тебе покоя. Поэтому эта битва была для тебя решающей во всех смыслах. И поэтому теперь ты ничего не помнишь. Тебя благословили этой амнезией. Ты не помнишь ничего из того, что было до этого. Ты не принимаешь судьбоносных решений, тебя не волнует судьба миллиардов, тебе всё по барабану. Твой мир уменьшился до экипажа «Немезиды», с ними ты связываешь все помыслы. Ты их защищаешь в меру своих сил.
— Маленький мир? — Мик посмотрел на Логана, — мир, состоящий из нескольких родственных душ…
— Да, — Логан с нежностью глянул на приятеля, — крошечный мирок, в котором ты так нуждался всё это время. Господи, Мик, я только сейчас понял, как ты устаёшь от всего этого. Это так сложно — работать, разрываясь между долгом и честью.
— Поэтому оставь этого типа истории, — Мик улыбнулся, — всегда приятно послушать, как рождается новая легенда.
— …я, понимаешь, пошел, а там их мечник, здоровый такой тип, но кретин, а мне он не нужен был, мне нужна была их девчонка — навигатор, а с ней хотел позабавиться…
— А почему не получилось?
— Они мне всыпали по первое число. Я просто никак не ожидал, что эти две дамочки из их команды окажутся недотрогами, и…
Мик поднялся со стула, подошел к мужикам и, прокашлявшись, сказал:
— На месте этих парней я бы вас убил. Потому что получается, что вы оскорбили их женщин, а это нигде не прощается.
— Ты бы не нарывался, парень, — процедил один из мужиков, — это не твое дело, а будешь цепляться — прибьём.
— Я бы подумал прежде, чем мне угрожать, — тихо проговорил Мик, — потому что, это чревато для вашей внешности.