— Нет! — Дайсуке обеспокоился, — ты не должен так говорить!
— Почему?
— Умирать за друзей почетно, не спорю. Но зачем так думать?
— Хм, — Мик принял полусидящее положение, — я — одиночка, Дайсуке, самый настоящий. Даже имея до черта друзей и знакомых, я остаюсь одиночкой. У меня долгое время не было друзей, потом они появились, затем весь хлам человечий отсеялся — остались немногие, которым я мог бы довериться. Да и то. Я им доверяю ровно в половину. Я не уверен в них, понимаешь? Поэтому я беспокоюсь об них сильнее обычного, я боюсь их потерять и вновь остаться в одиночестве. Тешу себя иллюзией того, что у меня есть друзья. Возможно, это действительно мираж, который я себе придумал. Может, у меня и друзей нет? Может, я просто сам собою веду беседу? Я — мрачный флегматичный меланхолик с суицидальными мазохистскими наклонностями, которые выражаются в том, что я охотнее всего подставляюсь под пули, которые летят не в меня. Я не знаю, почему я стараюсь спасти людей, которые меня видят первый и последний раз.
— Нет, — Дайсуке обнял Мика за плечи, — ты вполне нормальный парень без извращений, просто ты очень тщательно выбираешь себе друзей. Именно тех, которые тебе воспринимают таким, каким ты есть.
— Ага. Отдам ноги в хорошие руки. Так что ли? — Мик обнюхал Дайсуке. Его запах ему нравился. Смесь пороха и кожи. — Кстати, ты хорошо пахнешь.
— Спасибо. Тебе не надо беспокоиться об этом, Мик, мы — твои друзья и мы сами побеспокоимся об том, чтобы ты так не думал.
— Все ли так просто? — Мик освободился от рук Дайсуке, — может, ты тоже иллюзия?
— Нет, я реален. Значит, мы вместе сошли с ума. Ты и я.
— Одной крови. Тяжело в лечении — легко в гробу. Если я ненароком помру, кремируйте меня.
— Еще чего, — Дайсуке рассердился, — даже не заикайся об этом. Ты не умрёшь.
— Почему такая реакция? — Мик грустно смотрел на Дайсуке, — я вполне серьезно об этом говорю.
— Нет! И еще раз нет! — Дайсуке забегал по лазарету, — это неправильно…
— Что тебя смущает?
— Разговоры о смерти! Разговоры о кремации!
— Вполне нормально, а если я погибну и не смогу вам сказать, как я хочу быть похоронен. А ты будешь знать.
— Идиот! — Дайсуке подскочил к Мику и залепил ему пощечину, но потом сообразил, что больно круто взял, — прости, я не хотел.
Мик потер щеку и улыбнулся:
— Все зависит от того, где я у вас останусь. Если в сердце и в памяти, то абсолютно неважно, как и где я буду похоронен. А если в круговерти времени вы, через пару дней, про меня забудете, то тем более не имеет значения.
— Идиот, — выдохнул Дайсуке, — ты самый настоящий придурок!
— А я думаю, что это и есть самое то, когда друг знает, где и как его приятель хочет уснуть вечным сном.
Джиген подошел со спины, опять обнял Мика за плечи, и Мик почувствовал слезы на своем лице.
— Дайсуке? Ты чего? Не плачь. Я не собираюсь умирать в ближайшее время.
— Ты обещаешь мне? — всхлипнул Дайсуке, — точно обещаешь?
— Обещаю, но рисковать за вас жизнью буду.
— Ладно, это твоя привычка.
— Ты бы принес мне водички, а то, после нашей дискуссии, у меня в горле пересохло.
— Хорошо. Но когда я вернусь, мы разговор продолжим.
— Ладно. — Мик сполз обратно и закрыл глаза. Дайсуке ушел.
Через некоторое время в лазарет проник новый запах. Запах Логана.
— Ну привет, браток, — Логан, в полной уверенности, что Мик все еще в отключке, подошел к нему и потрепал по щеке, — досталось же тебе по полной программе. Но я-то знаю, что тебе такие решения даются непросто. Все надо взвесить и решить. Поэтому я понимаю, почему ты с этим парнем, Рё, умудрился познакомиться. Он такой же, как и ты. Я не пустил их на борт. Пусть остаются, нам тебя вполне хватает.
Мик приоткрыл левый глаз — Логан сидел на соседней койке.
— Дайсуке тебя не уберег, хотя, возможно, старался. Не завидую я ему. С тобой связываться — это надо быть психом или таким же, как ты. Но если бы он тебя не пытался защитить, я б его убил. Честно тебе говорю. А ты, хоть меня не слышишь, но нутром чувствуешь, что я прав.
Мик уловил движение от двери — появился Дайсуке. К чести Джигена, он быстро просек ситуацию.
— Черт, Мик! Как я за тебя переживаю? Возможно, что я в дедушки тебе гожусь, а, возможно, потому, что я тебя люблю, — Логан не видел Дайсуке и не чувствовал, что Мик за ним наблюдает. — Черт подери! Мик?! — Логан вздохнул и стукнул по койке. Ему, явно, не хватало слов, и он не знал, как выразить чувства, его переполняющие.
— Не знаю, слышишь меня или нет, но больше никогда, НИКОГДА такого не делай! Хотя, о чем это я? Конечно, ты будешь так поступать. И еще много-много раз ты будешь валяться на больничной койке с различными ранениями.