— Ладно, — Том сменил гнев на милость, — лейтенант Кейн хочет видеть Гарланду.
— Завтра отвезёшь, — Мик посмотрел на Тома и хмыкнул.
Поужинав, все разбрелись по комнатам. Всем места хватило, но Дайсуке пришел к Мику. Там он застал и Сагару, и Тома.
— По какому случаю собрание? — спросил Дайсуке.
— Да так. Служебные тайны, — ответил Том.
— А я могу присутствовать?
— Да, пожалуйста.
— Что ты думаешь, Том, об этой секте? — спросил Мик, продолжая ранее начатый разговор.
— Я не знаю. У нас есть двое пострадавших и три трупа. Но это было до хаоса, в прошлом и позапрошлых месяцах. Раз в месяц мы обязательно находим либо изуродованный труп, либо живого, но искалеченного, свидетеля.
— Числа, в которых вы находите свидетельства жизнедеятельности секты, одинаковы или разняться?
— После тринадцатого числа — всегда что — нибудь обнаруживается.
— Они что-то или кого-то вызывают, — подытожил Сагара.
— Но это им не удается…
— Завтра съездим к Горацио и набьемся на экскурсию по болотам. Надо все-таки узнать, где эта секта промышляет.
— А подождать? — Том был не в восторге от этой идеи.
— А чего ждать? Следующего тринадцатого числа?
— До него еще долго.… Почти что месяц.
— Вот поэтому лучше нанести упреждающий удар. Если мы по болотам пошастаем, от болот не убудет, а секта забеспокоиться и начнет ошибки делать. А мы их тут же — хвать и поймаем.
— Или убьем, — выдохнул Том.
— Вот и прекрасно. А теперь.… Брысь из комнаты, я спать хочу.
Утром, в семь часов, Том, Мик, Сагара, Дайсуке и Гарланда отправились в CSI. Горацио был в таком восторге от Гарланды, что даже сильно не протестовал по поводу затеянной прогулки по болотам. Он позвонил в Национальный парк Эверглейдс с просьбой выделить аэроглиссер и сотрудника парка в качестве проводника.
В Эверглейдс поехали Том, Мик, Сагара, Дайсуке и Эрик Делко. До парка они доехали на хаммере, там их ждал аэроглиссер. Когда все расселись, сотрудник включил мотор, и лодка быстро понеслась по болотам.
— Куда вам надо? — спросил сотрудник парка.
— Туда, где промышляет секта, — ответил Эрик, — появились новые улики, хотим осмотреть местность.
— Понятно, — сотрудник увеличил скорость, — мы точно не знаем, как они прибывают сюда, но мы их пару раз видели.
— Вот как, — Мик заинтересовался, — и при каких обстоятельствах вы их видели?
— Браконьеры у нас в болотах завелись, ну мы приняли меры. Наблюдение, патрулирование. Дневные мероприятия ничего не дали. Решили ночью. Но у меня жена рожала. Меня вызвали к ней, а мой напарник засел ночью на нашем посте, — сотрудник махнул рукой в сторону севера, — в милях пяти отсюда наш пост стоит. А потом он мне рассказывает — ночь, темень непроглядная, звуки всякие раздаются. И видит он — какая-то белесая масса ползет. Думал — туман. Ан, нет, не туман, тварь на слизня похожая, со стороны океана ползет, а за ней люди идут, человек десять. Тварь слегка светилась, и мой напарник долго её наблюдал. Вот. А потом, недавно, до Дня Благодарения, вечером сидим на посте, слышим вопль — жуткий аж до костей продирает. И в след ему стон, еще более жуткий. А потом какая-то тварь пролетела, на летучую мышь похожая, да как дохнула, нас чуть не вырвало. Омерзительный запах, тлетворный — бээ.
— А у них есть в этих болотах какое-нибудь убежище?
— Убежищ нет, но здесь есть лесок, туда никто не заходит. И звери, и птицы мимо пролетают, пробегают. Да и мы стараемся близко не подходить, особенно ночью, — парень понизил голос, — можете мне не верить, но деревья ночью там светятся. Причем свет не ровный, а мерцающий и имеет неописуемый оттенок.
— Да, ладно, — Дайсуке похлопал парня по спине, — брось заливать. Где это видано, чтобы деревья светились?
— Богом клянусь! — парень был серьезен, — они светятся,… и мы просто не подходим туда. Это странный лесок.
Глиссер ткнулся в берег. Сотрудник показал пальцем на кипарисовый лес, темнеющий на другой стороне острова:
— Это он. Тот странный лес, о котором я говорил. Здесь мы нашли ту девушку, которая умерла в больнице на День Благодарения. Следы указывали, что она пришла из этого леса. Идите туда, а я здесь подожду.
Парни вылезли на берег и отправились к лесу. Мик остановился, подойдя к краю леса. Остальные последовали его примеру.
— Что случилось, Мик? — спросил Эрик.
— Сотрудник был прав — это действительно странный лес, — ответил Мик, — и прежде чем соваться в него, я хочу выяснить, стоит ли это вообще делать.
— А нам что делать? — Том тронул Мика за плечо.
— Пока ничего. Осматривайтесь.
Мик осмотрел деревья. Они отличались странной сухостью, хотя наружная сторона выглядела более здоровой и жизнеспособной. Сторона, остававшаяся в лесу, имела болезненный и гнилой вид. Зло, несомненно, присутствовало, но оно было очень странным.
— Пойдем, — Мик пригласил следовать за ним.
Они вступили в царство серой затхлости и плесени. Деревья (все) были поражены какими-то неведомыми грибками и плесенью.
— Тут нет зла? — Сагара настороженно оглядывался.
— Есть, но оно странное. Такое впечатление, что зло здесь либо легкомысленное, либо просто устало.
— А разве такое возможно? — это уже Дайсуке. Ему не нравилось здесь, но он шел молча.
— Все возможно, — Мик резко остановился и стал вглядываться вперед. Парни остановились.
— Что там? — Эрик посмотрел вперед, но, кроме таких же болезненных деревьев, ничего не увидел.
— Ничего особенного, просто мы вышли на второй круг.
— Какой еще второй круг?
— Второй круг зла, Том. Стоим, ждем. Я проверю и пойдем.
Во втором круге зла было побольше, да и пахло оно по-другому. Оно уже не было усталым. Оно было сытым и, вследствие этого, не хотело ни с кем ссориться.
— Ладно, — Мик пошел дальше. Парни за ним.
— И что ты нам скажешь?
— Здесь — сытое зло. Но его здесь больше. И чем дальше идешь, тем его больше становиться.
— А деревьев меньше…
И правда, деревья во втором круге отличались низкорослостью, завидной скрученностью ветвей и стволов, узловатостью корней. С них свисали плети мхов и черные листья. Под ногами похрустывала ломкая серая трава, да чавкала черная болотная грязь. Вся растительность навевала депрессию. Пройдя шагов семьсот, Мик вновь остановился. Перед ними расстилалось настоящее болото, с кочками и озерцами, с множеством поваленных деревьев, прогнивших или основательно затонувших в черной масляной воде. Странное бульканье и чавканье периодически повторялось то там, то тут. Примерно в метрах шести от края леса располагалась каменистая площадка метров десять в окружности. Парни стояли так, что они частично видели саму площадку и часть какой-то каменной кладки, которая загораживала все остальное.
— И как мы туда попадем? — спросил Эрик, — как то меня не тянет лезть по болоту.
— А мы тропу поищем, — ответил на это Мик, — обойдем по краю, наверняка отыщем.
Так и поступили. Через пару метров нашлась каменистая тропа, которая вела на поляну. Сама тропа была истерта до маслянистого блеска, но это истертость не была от ног, она была от чего-то другого. От того, что было больше и тяжелее человека.
Парни прошли тропу и вступили на поляну. Каменная площадка, по краям заросшая жирной и ядовито-зеленой травой. На северо-востоке поляны располагалось нечто, напоминающее каменные сидения, выполненное в виде незаконченного амфитеатра. Первый ряд имел семь мест, второй — пять, третий — три. От поляны отходило три тропы. Две боковых и одна центральная, уводящая вглубь черного леса. Посередине было огромное пятно сажи с элементами обгорелых веток и некоторым количеством углей. Угли были мокрые. Поляну окружал то ли природный, то ли искусственный ров, наполненный черной, почти что зеркальной, водой, из которой то и дело вырывались пузыри газа. Лопнув, они насыщали воздух сероводородом. За рвом, на кочках, располагающихся на равных расстояниях друг от друга, стояли потемневшие шесты. На них были приколочены доски крест-накрест. На досках болтались бурые лоскуты и колючая проволока.