— А я хочу СЕЙЧАС! — Мик мрачно посмотрел на приятеля.
— Ладно, — Логан ему выдал шесть гиней и тридцать фунтов стерлингов, — оденься потеплее, там холодно.
— Угу, — ответил Мик и исчез из камбуза.
На улице было холодно, и накрапывал мелкий дождик. Мик поднял воротник куртки повыше и занялся изучением местной жизни.
Ночная жизнь не отличалась многообразием. На углах стояли проститутки и хриплыми голосами призывали добрых господ приятно провести время. В темных углах сидели, стояли неопрятные типы в нетрезвом и очень пьяном состоянии. Они переругивались с проститутками и горланили неприличные песни. Мик зашел в один из баров, но вскоре ушел из него. Пиво он на дух не переносил, а гомон и шум в баре окончательно вывели его из себя. В одной из маленьких лавчонок Мик купил себе хлеба на двадцать пенсов и булку за крону и направил свои стопы вдоль извилистых переулков.
Жевал и рассматривал дома, фонари — все, что попадалось на глаза. Прошел извилистым переулком и вышел на оживленный перекресток.
— Эй, Долговязая Лиз, как делишки? — крикнула одна из женщин, стоящих на левой стороне улицы, своей товарке, прогуливающейся по правой стороне.
— Смотри лучше за собой, Кэтти! — хрипло ответила высокая худая женщина в ярком платье. Увидев Мика, она приблизилась к нему.
— Добрый господин! Не угостите даму стаканчиком эля? — и, развязно подмигнув, добавила, — можем еще чем-нибудь заняться?
Мик окинул её взглядом. Если бы она была исключительно молода и красива, он все равно не пошел с нею. В этих вопросах Мик был очень строг, особенно к себе.
— Боюсь, леди, я сегодня не настроен столь романтично, чтобы тратить свое время на столь удивительное создание, как вы, — вежливо сказал Мик. Женщина — она всегда женщиной остается, даже при такой профессии.
— Ой, как мило, с твоей стороны, дружок, — Долговязая Лиз покрылась стыдливым румянцем и захихикала.
— Возьми, — Мик подал ей гинею, — просто в подарок.
Женщина взяла монету и сунула себе в лиф. Её подружки наблюдали за ними, ничего не говоря. Мик пошел своей дорогой.
Отойдя примерно метров на тридцать, Мик услышал за спиной веселый смех, но оборачиваться не стал.
Его путешествие продлилось много времени. Браслет показывал примерно половину двенадцать, когда Мик повернул обратно. Проходя мимо одного переулка — темного и пустынного, Мик замедлил шаг. А потом и вообще остановился. Сердце говорило ему, что тут кого-то убивают. Интуиция подсказывала, что надо вмешаться. Мик решительно свернул в переулок. Держась поближе к домам и не попадая под свет фонарей, Мик тихонько приближался к месту убийства.
И вот, наконец, показалось то, что Мик почувствовал. Некий джентльмен, одетый в черную крылатку, наклонившись над распростертой на мостовой женщиной, что-то делал. Пахло кровью. Густой запах крови. Мик спрятался в ближайшей подворотне. Следовало быть осторожным, ибо Мик не знал, чем вооружен мужчина. Мик достал пакет из-под хлеба, надул его и лопнул. Бумажный пакет с треском разорвался. Джентльмен вскочил, напуганный резким звуком, и оглянулся. Мик не увидел ничего примечательного в его роже, хоть желтоватый свет фонаря отлично освещал сию физиономию, украшенную шляпой с низкой тульей и мягкими полями. Господин этот наклонился, пошвырял маленькие металлические предметы в саквояж и побежал по переулку. Слава богу, не к Мику, а от него. Мик подождал, когда он отойдет на значительное расстояние, потом выскользнул из подворотни и двинулся за ним. Проходя мимо тела, Мик нагнулся над ним. Время приближалось к часу ночи. У жертвы было перерезано горло и отрезана мочка уха. И это была та проститутка, которой Мик так неосмотрительно вручил гинею. Мик догнал подозрительного господина и, тщательно маскируясь, стал его выслеживать.
Пройдя темным переулком, джентльмен вышел на относительно оживленную улицу для часа ночи. Там он остановился и заговорил с менее удачливой проституткой, раз она достояла до такой темноты. Мик наблюдал издали. Через некоторое время они пришли к соглашению. Господин и проститутка зашагали по улице. Мик преследовал парочку, но в извилистых переулках он их потерял. И нашел только тогда, когда все было кончено.
Женщина была мертва, а мужчина уходил, скрываясь в густом тумане.
Мик последовал за ним. Так они и шли, долго, очень долго. А потом мужчина вошел в один переулок, Мик заглянул туда, убийцу не увидел, а соваться не стал. Поостерегся. Постоял, подумал и отправился восвояси. Запомнил название улицы, чтобы в следующую ночь начать отсюда.
Ночь светлела. Дождь перестал. Фонари гасли. Где-то раздавались свистки полисменов. Появились первые кэбы. И первые газетчики. Мик остановил кэб и попросил доставить его в порт. Возница согласился за два шиллинга.
Вернувшись на борт «Немезиды», Мик умылся, принял ванну, почистил зубы, сходил в туалет и лег спать.
Проснулся он в полдень. На борту никого не было, кроме капитана и штурмана. Мик умылся, поел и отправился покупать себе теплую одежду. Теплая куртка, которая у него была, защищала от пронизывающего ветра, но бродить в ней по ночам, оказалось прохладно.
Мик купил себе два свитера из ангорской шерсти, побродив по магазинам. Один черный, второй цвета индиго. Принес покупки на борт. Черный спрятал, а второй отложил до ночи. Потом опять отправился в город.
Переулки, в которых он ночью бродил, при свете дня казались светлыми и спокойными. На улицах было шумно и людно. Кричали газетчики, разносчики. Цокали копытами лошади, шуршали колеса кэбов. Мик дошел до той улицы, где он потерял гражданина в крылатке. При свете дня он прочел название, но оно ему ничего не сказало. Но Мик его запомнил еще с ночи, если вдруг придется нанимать кэб.
За шесть пенсов купил газету. Крупные заголовки кричали об новых убийствах Джека-Потрошителя. Мик посмотрел на год выпуска. 1 октября 1888 года. Мик криво улыбнулся. Получалось, что они и впрямь совершили скачок во времени.
— «Нет бы попасть куда-нибудь в симпатичное местечко, где бы не было никаких убийств и войн», — подумал Мик, — «но вот именно во времена Джека-Потрошителя. Хотя, возможно, это просто шанс… поймать этого паразита. Ведь никто точно не знает, кто это был? Но может статься так…что это не просто Лондон 1888 года, а параллельный мир… Надо проверить».
Мик поймал кэб и попросил отвезти на Бейкер-стрит. Кэбмен попался разговорчивый.
— Что, тоже какие-то проблемы?
— С чего вы взяли?
— На Бейкер-стрит просто так не ездят, — объяснил кэбмен, — туда с проблемами ездят. Мистер Холмс всем помогает.
— Вот как? — заинтересовался Мик, — и что всем его помощь нужна?
— Кому как, — отвечал возница, — за некоторые дела он и не берется вовсе, а некоторые распутывает. А вы, как я погляжу, нездешний, верно?
— Правильно.
— Из колоний?
— Хм. А что для вас колонии?
— Из Америки, — кэбмен оглянулся, — точно, из Америки. Надеюсь, у вас серьезная проблема.
— Ну-у, проблема есть, конечно, но думаю, что я и без мистера Холмса разберусь.
— А что тогда?
— Да вот, хотел посмотреть на великого сыщика.
— И то дело, — обрадовался кэбмен, — наконец и за океаном про него вспомнили…
— Вспомнили, — подтвердил Мик, а самому было интересно — на кого похож Шерлок Холмс в этом мире?
Подкатили к дому 221 Б. Мик выбрался из кэба, отдал деньги и встал на тротуаре. Из окна второго этажа дома 221Б его было хорошо видно. Мик специально дал возможность обитателям дома хорошенько себя разглядеть. А в том, что они его рассматривают, Мик был просто уверен.
Пошлявшись по улице взад и вперед, Мик решил не морочить себе голову и зайти в дом. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
— Холмс! На улице стоит человек и уже полчаса разглядывает наши окна с необычайным вниманием.
— Правильно, дорогой мой доктор. И что вы можете мне сказать про него?
— Дорогой Холмс. Мои наблюдения говорят мне, что этот человек не местный и вообще не англичанин.