На планету они не приземлялись. Просто облетели её вокруг и вернулись обратно. Мик провел приятеля через нагромождения силовых мачт, монорельсовых дорог и прочего космического добра. Подвел его к тому самому шлюзу, где стояла «Немезида». Дайсуке чуть — чуть задержался на посадке. Мик приземлился на технический мостик, на согнутые ноги. Крылья у него исчезли. Дайсуке, не успев приземлиться, сказал:
— Славно полетали, а вот полет закончился…
И крылья у него внезапно исчезли. Если бы Мик, обернувшись, не поймал его за руку, лететь бы Дайсуке вниз.
— Про конец полета надо говорить, когда на ногах и на поверхности стоишь, а то так и убиться недолго.
После всех гигиенических процедур, парни отправились спать. Мик под теплый бочок своей супруги, а Дайсуке — просто под теплое одеяльце.
«Если это был сон», — подумал Дайсуке, засыпая, — «то почему у меня болят грудь, спина и лопатки, а если это была реальность, то чертовски потрясающая»!
Мик, нырнув под одеяло, обнял Снежану и начал засыпать. Правда, это не удалось.
— Ходит где-то, — пробурчала Снежана, — про меня забыл.
— С Дайсуке разговаривали…
— Холодный, — Снежана восстала в пене белоснежного гипюра и кружев, перевернула Мика на спину, несмотря на слабый протест, и легла Мику головой на грудь.
— У меня спина болит, — попытался протестовать Мик.
— Гулять меньше надо…
Мик вздохнул и попытался заснуть.
На следующий день, «Немезида» отчалила из Севен Ту. Путь их был неопределен и поэтому спокоен. Когда Севен Ту остался далеко позади, Мика сменил Дайсуке. Мик ушел типа к себе и пропал. О том, что Мик соизволил опять потеряться, Дайсуке узнал от взволнованной Снежаны.
— Ты точно везде смотрела? — спросил Дайсуке.
— По каютам только не ходила, — всхлипнула Снежана, — я его не понимаю. Он так нежен со мной, относиться ко мне как к фарфоровой статуэтке…
— Ты ему говорила об этом?
— Нет.
— А почему? Мик — твой муж. Ты можешь ему сказать все, что хочешь. Ну, хорошо. Не плачь. Я схожу и проверю. Потом доложу.
Дайсуке не стал откладывать дело в долгий ящик. Установил автопилот и отправился искать пропавшего приятеля. Мик обнаружился в каюте, только не в своей. А в каюте у Дайсуке. И он крепко спал. Лежал, не раздеваясь на кровати, носом в подушку и сопел. Дайсуке вытащил второе одеяло, укрыл приятеля и поспешил в рубку.
— Ну, и где Мик? — спросила Снежана, — ты нашел его?
— Ага. Он у меня в каюте. Спит.
— Он, что не высыпается? — недоуменно ответила Снежана, — а почему мне не сказал?
— Давай, после того, как он проснется, я с ним поговорю, а потом ты с ним поговоришь? — предложил Дайсуке.
— Давай. Он тебя ценит и к твоему мнению прислушается…
Мик проспал почти десять часов и когда открыл глаза, обнаружил рядом Дайсуке.
— Извини меня, что я без спросу у тебя уснул, — смущенно сказал Мик, — просто последние дни я что-то не высыпаюсь. Да и наш полет меня немного вымотал.
— Да ничего, партнер, — махнул рукой Дайсуке, — ты вот мне объясни, что у тебя с Снежаной происходит?
— А что такое?
— Она говорит, что ты с ней как с фарфоровой статуэткой обращаешься…
— Ну, вообще-то такие подробности даже с близкими друзьями не обсуждают, — ответил Мик, — но кое-какие проблемы есть.
— Давай колись, Мик. А я тебя послушаю.
— Начну издалека. Содержать и выполнять все её требования — это не проблема. У меня есть деньги, и есть вклады. Денег нам хватит за глаза. Особо большой роскоши я Снежане не могу обещать, но прожить так, чтобы перед людьми стыдно не было, могу устроить. Проблема во мне и в моей работе.
— Почему?
— Потому что, это я тут пока не работаю по своей специальности. А когда вернемся… бывают дни, когда я вообще дома не ночую. Целыми сутками ловим всяких козлов или в засаде сидим. И как она будет это выдерживать?
— Поменяй работу, — предложил Дайсуке.
— Две радости в жизни — работа и хобби. Ну, теперь третья — Снежана. Я… не могу отказаться от своей работы. Это моя работа. Единственное, что я могу хорошо делать и то, что приносит мне радость.
— Эта твоя первая проблема?
— А вторая, — Мик сел на кровати и посмотрел на Дайсуке, — вторая в том, что Снежана на полном серьёзе считает меня своей собственностью.
— Во как, — Дайсуке даже немного опешил, — и в чем это проявляется?
— Ну, пока в мелочах. Например, я не могу спать на спине, а Снежана любит засыпать у меня на груди. Вот, подавай ей стук моего сердца в качестве колыбельной. Я понимал, что с женитьбой «Я» отойдет на второй план и будет «МЫ». Но Снежана верховодит во всем.