— Не кори себя… — Дайсуке тепло улыбнулся приятелю, — все в порядке. Но ты ведь собираешься уйти?
— Когда-нибудь уйду, а когда неведомо. И что меня на этот шаг подвигнет? Необходимость спасти вас? Или что-то другое? Я не знаю. Я не вижу будущего, но у меня есть предчувствия. А они, как правило, имеют силу сбываться.
— Интересно. И как нам потом поступить?
— А никак. Вы будете думать об этом, после того как я вас покину, а до этого даже не стоит. А теперь все хорошо. Ты сидишь рядом, пьешь чай. Что может быть лучше?
— Действительно, полная идиллия, — согласился Дайсуке, — а после еды, чем займешься?
— До шести посмотрю кино, потом начну зарядкой заниматься по моему собственному рецепту.
— Что-то новенькое?
— Ага. Частично зарядка, частично танец. Хочешь присоединиться?
— А если кто услышит?
— Звукоизоляция полная, — усмехнулся Мик, делая глоток из чашки, — тут застрелиться можно… и никто не заподозрит. Ну, теперь все, — Мик оставил пустую чашку и сыто потянулся.
— Хочешь сказать, что мне пора идти?
— Зачем, оставайся, если дел никаких нет… Вот бы мне кто-нибудь по голове погладил и за ушком почесал?
— Хм, — Дайсуке поставил чашку на поднос и уставился на Мика. Тот растянулся на кровати. Похоже, Мик вполне комфортно чувствовал себя в обществе Дайсуке.
— Так ты хочешь, чтоб тебя почесали?
— Ага…
Дайсуке изумленно покачал головой, собрал пустые тарелки и чайник, вышел за дверь. Мик скосил глаз, убедился, что Дайсуке ушел, и потянулся к клавиатуре.
Спустя некоторое время, Дайсуке вновь просочился в каюту Мика.
— Я тут подумал, — смущенно начал Дайсуке, — что, если ты потом никому не расскажешь, что я тебя за ухом чесал, то я вполне могу это проделать?!
— Успокойся. Чесать за ушком могут лишь близкие друзья, и только близких друзей я обнюхиваю. Остальные могут идти лесом.
— Хорошо, — заметно повеселевший Дайсуке бухнулся на кровать, протянул руку и стал чесать Мику за ушком. Тот свернулся клубком так, что вся голова оказалась под руками Дайсуке, и довольно засопел. Мику было хорошо, Дайсуке вроде тоже. Никто им не мешал. Логан проведать узника не торопился.
— Как бы у тебя кисточки на ушах не выросли! — пошутил Дайсуке, — вырастут, и мы тебя звать по-другому будем! (Порода кошек Мейн-кун. Игра слов Мейн-кун — Мик-кун (обращение к другу по-японски)
— Ну, когда вырастут, тогда мне вообще все по барабану будет. Я буду и есть, и спать, и Логана за штанины драть.
— Кошки, когда доверяют, свое брюшко показывают…
-Обойдешься, — Мик развернулся, принял сидячее положение и уставился на Дайсуке. Сидит и внимательно приятеля разглядывает.
— Слушай, мне неловко становиться, когда ты меня так разглядываешь…
— Потерпи, я тебя запомню, и пойдешь, — пробурчал Мик, не отрывая взгляда от друга.
Дайсуке тоже принялся рассматривать Мика. Темно-русые волосы, вихрастые, чуть-чуть круглая средняя физиономия, нос — среднее между прямым и курносым, нормальный рот, средние губы. Глаза — серо-голубые, в настоящий момент светятся зелеными искрами. Шея не длинная, но и не короткая. Плечи нормальной величины, мышцы есть, но тоже очень хорошо смотрятся. Мик шумно вздохнул:
— Много интересного увидел?
— Ага…
Мик выпрямился, потянулся. Свет с потолка на пару минут высветил рубцы от многочисленных шрамов.
— На спине тоже есть, — примирительно сказал Мик, увидев в черных глазах Дайсуке удивление, — вот этот, — Мик провел пальцем по едва заметному шраму, тянущемся от правого плеча к диафрагме, — пырнули ножом в начале моей полицейской карьеры. На спине есть его двойник, правда уже от топора.
Дайсуке повернул левую руку. Между ладонью и локтем располагались три шрама от пуль. На правом предплечье — еще две дырки.
— Даже похвастаться нечем, — уныло произнес Дайсуке, — а я ведь старше тебя…
— И че? — спросил Мик, — успеешь еще наскрести на свой хребет. И заполучить с десяток ранений. А потом будешь хвастаться количеством.
— Понятно. А мы твоей зарядкой будем заниматься сейчас или потом?
— После шести…
Но после шести Дайсуке не пришел. Его перехватил Логан и отправил за штурвал. Поэтому ужин Мику не достался. Логан про своего приятеля просто забыл, а остальные — побоялись. На следующий день Логан все-таки вспомнил о своем пленнике и отправился его кормить завтраком.
— Ну, что подумал?
— О чем я могу думать? — сердито спросил Мик, — я голодный и злой.
— Ты извини, конечно, но я про тебя напрочь забыл, — виновато понурился Логан, протягивая Мику тарелку с тушеными овощами.